Мольер

Но мы забегаем вперед. Мольеру сорок лет, и он влюблен. Он хочет блеснуть перед Армандой, ослепить эту девятнадцатилетнюю красавицу. Он не может смириться с обидным (и заслуженным) провалом «Дона Гарсии». Ему нужен немедленный и громкий успех, равный по крайней мере успеху «Жеманниц». Он теперь окончательно убедился, что самый верный путь для него — руководствоваться собственными наблюдениями и впечатлениями, что лучшая пища для его творческого гения — его собственная личность. Он еще испытывает почтительный трепет перед своими учителями, старинными авторами. Но любовь делает его смелее, тем более что это не любовь юноши, а тайная, всепожирающая страсть зрелого человек к молоденькой девочке; такие не прощают. Уже в «Доне Гарсии» он набросал очень робкое, прикрытое флером изображение своей мучительной, беспричинной ревности. Обрывки этой пьесы он подберет в «Мизантропе», вложит их в уста несчастного Альцеста. «Урок мужьям» он сочиняет совсем в другом настроении. Он счастлив. У него есть самые серьезные основания надеяться, скорее всего, и доказательство, что Арманда его любит или, по меньшей мере, не запрещает себе его любить.

Образцом для «Урока мужьям» послужили «Братья» Теренция, где два брата используют противоположные методы воспитания своих сыновей: один проповедует строгость, другой — снисходительность. Микион в «Братьях» говорит:

«Скандала нет, поверь ты мне, для юношиГулять, кутить и двери хоть выламывать».[113]

У Мольера Арист (несколько переиначенный Микион) не колеблясь заявляет:

«…Пусть так. Я верю все же,Что можно дать шутя уроки молодежи,

Журить за промахи, но с карой не спешитьИ добродетелью нимало не страшить.Я с Леонорою держался этих правил:Ничтожных вольностей я ей в вину не ставил,Ее желания охотно исполнялИ в этом никогда себя не обвинял.Ей часто побывать хотелось в людном зале,В веселом обществе, в комедии, на бале, —

Я не противился и утверждать готов:Все это хорошо для молодых умов,И школа светская, хороший тон внушая,Не меньше учит нас, чем книга пребольшая.Ей траты нравятся на платье, на белье, —Что ж, в этом поощрить стараюсь я ее.Нет в удовольствиях подобных преступленья;

Мы можем дать на них, по средствам, позволенье».

В пьесе Мольера сыновья превратились в воспитанниц (Леонору и Изабеллу) двух братьев (Ариста и Сганареля), которые собираются взять их в жены. Покладистый Арист предвосхищает Филинта из «Мизантропа», так же как Сганарель — Альцеста. Мольеру редко удается сразу же создать законченный персонаж, он делает, так сказать, серию набросков, терпеливо, почти непроизвольно кружит вокруг цели, прежде чем ее достичь. В этом смысле «Урок мужьям» (не шедевр, конечно, но блестящая комедия-фарс) может считаться эскизом к «Уроку женам». Мольер не повторяет себя, он себя совершенствует. В наставлениях, которые Арист дает брату, уже слышится Филинт:

«Считаться с большинством необходимо всем.К себе внимание приковывать зачем?Все крайности претят; разумному не надоНи пышности в словах, ни пышного наряда:Следить спокойно он, чуждаясь пустяков,За переменами в обычаях готов.

Я вовсе не хочу усваивать методуВсех, кто опередить старается и моду,Кто страстью к крайностям настолько одержим,Что кровно оскорблен, коль превзойден другим.Но дурно, как бы вы ни защищали это,Упрямо избегать обыкновений света.Не проще ли в толпе глупцов сливаться с ней,Чем в одиночестве быть всех других умней?»

Сганарель, напротив, ревностно держится обычаев старины. Он презирает моду и готов во всем отличаться от толпы: