Молитвы из горнов и печей. Тень над домом Ягуара

Два года назад

Речь командора Тесипьяни по случаю вступления в должность оказывается скомканной и необычайно мрачной. Её предшественница командор Малиналли пела дифирамбы Дому и его значимости, словно весь мир вертится вокруг них в эту Эпоху и в следующую.

Но Тесипьяни ничего такого не говорит. Вместо этого она вещает о грядущих мрачных временах, необходимости быть сильными и терпеть невзгоды.

Она не говорит о гражданской войне вслух, но все и так понимают.

Хочитли и Оналли стоят позади, потому что Оналли опоздала, а Хочитли ждала её. Они смогли найти место только среди новичков, желторотых мальчишек и девчонок, которые смущенно переминаются в хлопковых униформах и меховых накидках, всё ещё слишком юные, чтобы воспринимать свои детские локоны как обузу, всё ещё настолько юные и невинные, что больно думать о их судьбе в наступающие времена.

После церемонии все расходятся по отрядам или в столовые. Наставница новичков устроила во дворе шуточную баталию, и Оналли наблюдает с таким же восхищением, какое у неё вызвала бы официальная игра в мяч.

Хочитли следит за Тесипьяни. Закончив с рукопожатиями, командор отпускает телохранителей и направляется прямиком к девушкам. Она ловит взгляд Хочитли и почти умоляюще смотрит ей в глаза.

− Оналли, − настойчиво зовет Хочитли.

Та глядит лишь мельком.

− Знаю. Рано или поздно это должно было случиться.

Тесипьяни подходит к ним, приветствует обеих коротким кивком. Она по-прежнему при всех регалиях командора: накидка из шкуры ягуара, штаны из изумрудно-зелёных перьев кетцаля, шлем в виде головы ягуара − лицо выглядывает из челюстей животного, словно её проглотили заживо.

− Прогуляемся? − Она не спрашивает, больше не спрашивает, ибо говорит голосом Чёрного, и даже малейшее предложение звучит как приказ.

Вначале они молча идут по двору, где воины спорят над досками для игры в патолли, где новички подбивают друг друга перепрыгнуть фонтан: знакомый, привычный гомон Дома.

− Не ожидала тебя так скоро, Оналли, хотя рада, что ты вернулась, − говорит Тесипьяни. Слова тёплые, а голос − нет. − Полагаю, всё прошло хорошо?

Оналли неуверенно разводит руками.

− Я достала документы. «Уилльямсбург Тек» разрабатывали новый тип компьютера, более сложный. Где-то в шаге от разумного.

Хочитли может только гадать, какой интеллект разовьют компьютеры, когда наконец преодолеют разрыв между автоматизированными задачами и настоящим разумом. Все эти исследования проводятся на военных базах за северной границей, где не спускают глаз с южного соседа.

Они будут как мы, думает она. Будут хвататься за эквиваленты дубинок и ножей, заявляя, что это просто самозащита, и, не успеешь глазом моргнуть, как воткнут оружие в чью-то грудь.

Совсем как мы.

− Значит, технологии американцев продвинулись, − мрачно говорит Тесипьяни.

В конце концов задача Дома в том и состоит, чтобы следить за научными разработками в других странах Пятого Мира и не давать им сравняться с Великой Мексикой в электронике. При этом в ход идёт всё: воровство, подкуп, убийства.

Оналли нетерпеливо качает головой.

− Об этом не стоит беспокоиться.

− Возможно, стоит. − В голосе Тесипьяни проскальзывает раздражение. − Война не навсегда, и мы должны смотреть в будущее.

− Война, да, − отвечает Оналли. − Ты произнесла интересную речь.

Улыбка Тесипьяни не затрагивает глаз.

− Подходящую. Иногда не мешает напомнить, что происходит во внешнем мире.

− Я видела, что там. Там скверно.

− Скверно? − переспрашивает Хочитли.

Оналли отводит глаза.

− Я видела его при дворе, Хочитли. Почитаемого Оратора Истли. Он... − она стискивает руки. − ...бешеный пёс. Безумие сквозит в его взгляде и манере держаться. Скоро власть ударит ему в голову. Это уже началось. Война...

Качая головой, Тесипьяни отрезает, словно обсидиановым клинком:

− Не смей так говорить. Мы воины Ягуара. Мы служим Мексиканской империи и Почитаемому Оратору. Наша задача заключается в этом и только в этом. Всегда.

− Но... − начинает Хочитли.

− Наша задача заключается в этом и только в этом, − повторяет Тесипьяни.

Нет, это неправда. Они воины Ягуара, они умеют судить по словам и жестам, потому что на задании это вопрос жизни и смерти. Они знают...

− Ты с ума сошла, − говорит Оналли. − Когда была жива командор Малиналли, все Дома, все воины, в том числе мы, выступали против Истли. Как ты думаешь, что с нами сделает Почитаемый Оратор, когда упрочит власть?

− Я твой командор. − Тесипьяни немного повышает голос. − Это ты тоже должна помнить, лейтенант Ягуара. Я говорю за весь Дом.

− Я запомню, − негромко, с угрозой отвечает Оналли.

Теперь Хочитли знает, что их пути разошлись именно тогда, а не когда Тесипьяни возглавила отряд или стала командором, не когда она начала посылать на задания старых друзей, а именно здесь и сейчас, в этот момент чистой трусости.

− Хорошо, − произносит Тесипьяни. Она как будто бы не замечает настроения собеседницы, взглядов, которыми обмениваются Оналли с Хочитли. Она вообще никогда не обращала внимания на мелочи. − Оналли, позже зайди ко мне в кабинет. Для тебя есть новое задание.