Молодые, но взрослые: поиск доверия себе и своим решениям

В их семье все застыло и осталось неизменным, как ископаемый артефакт. Она так и оставалась хорошей девочкой, мать оставалась в трауре, отец оставался на работе. Никто из них не принял факта смерти младенца лицом к лицу, и поэтому даже выжившие не вернулись к жизни.

Для Лауры поступление на математический факультет, чтобы продолжить ходить по струнке, было еще одной упущенной возможностью пережить что-то жизненно важное, отделиться от семьи, в которой она не могла стать собой, избавиться от родителей и выбрать свой, полностью личный путь, начав писать своей рукой новую историю. Однако вместо того, чтобы сепарироваться, она предпочла согласиться с застывшим статус-кво, в особенности с неизменным статус-кво Stabat Mater[54].

Ее родители восприняли кризис дочери очень тяжело. Депрессивный ответ Лауры на учебу увеличивал список проблемных людей в семье еще на одного человека, так что дышать в доме становилось еще тяжелее. Мать была встревожена состоянием дочери, отец безуспешно пытался ободрить ее, советуя проявить немного здоровой воли, – а когда ему пришлось смириться с тем, что этого оказалось недостаточно и девушка не вернулась в университет, ушел с головой в работу.

Несмотря на то что Лаура уже давно стала совершеннолетней, ее родители прислали мне тревожные письма по электронной почте, в которых выражали свое бессилие, просили назначить им встречу, дать совет, как вести себя с дочерью, с которой не знают, что делать: мол, мы ее больше не узнаём. Однажды мать попросила прислать мое резюме и написать пару строк о методе, который я использую: «Доктор, при всем уважении к вам, у меня такое впечатление, что он нам не подходит».

Отец и мать Лауры были убеждены, что она поправится, если возобновит учебу и окончит магистратуру. После каждой сессии со мной они спрашивали, как все прошло, что мы сказали друг другу, работали ли мы над тем, чтобы вернуться к учебникам и подготовиться к следующей экзаменационной сессии.

Однако Лаура не спрашивала меня ни о чем подобном; напротив, она видела в процессе психотерапии со мной занятие, направленное не на получение диплома по математике, а на то, чтобы достичь самости.

Она попросила меня помочь ей сделать что-то такое, что будет сделано во имя нее, а не во имя ее матери, отца или брата. У нее ушло много времени, чтобы прийти к этому, но теперь нужно было начать совершать поступки, сделать значимый шаг. Она попросила помочь ей выбрать для себя такую жизнь, которую должна прожить именно она, и никто другой. Она желала интегрировать в своей психике осознание того, что она могла бы блестяще окончить математический факультет, но что этого было недостаточно, чтобы она действительно захотела этого, реализовалась и исцелилась.

Не без труда, но она поняла, что ее организм решил перестать защищать родителей от самих себя и перестать быть гарантом их спокойствия. Они потеряли ребенка не из-за нее, и она не смогла бы им его вернуть.

В сентябре прошлого года Лаура поступила на медицинский факультет.

Когда эта книга будет опубликована, Лаура завершит зимнюю сессию, для подготовки к которой ей больше не нужны антидепрессанты.

Все лучше, чем учиться?

Так, да не так

Бо

льшая часть моей практики проходит на севере Италии, и ситуация с молодыми взрослыми и работой может быть не слишком похожа с тем, что происходит в остальной части страны.

Ни один из моих клиентов не сидит без дела. Одни дают уроки в качестве репетиторов и выгуливают чужих собак, другие работают по бессрочному контракту или учатся. В 2022 году все они оказались при деле, а некоторые даже сменили больше одной работы за последние двенадцать месяцев – по собственной инициативе.

Мои данные вовсе не картина идеального мира. Они вполне соответствуют последней информации, опубликованной Национальным институтом статистики, который в ноябре 2022 года (данные за сентябрь)[55] заявил, что влияние пандемии сошло на нет, уровень занятости вырос и что по сравнению с осенью 2021 года цифры внушают оптимизм.

И действительно, несмотря на то что большинство изданий в этот период пестрели следующими заголовками: «ISTAT – безработица в Италии среди молодежи выросла до 23,7 %», «Занятость в Италии: безработица среди молодежи на уровне 24 %», «Безработица среди молодежи в Италии выше среднего по ЕС», если читать сами статьи и пытаться разобраться в данных, окажется, что цифры как раз свидетельствуют о том, что ситуация находится под контролем и вовсе не напоминает апокалипсис.