Молот ведьм

Валерия осталась одна. Взяла сумку, неспеша прошла в дальний угол подвала, где вдоль стен у самого края каменной ямы стояли грубо сколоченные табуреты и висели на стенке крючки. Принялась раздеваться: пальто на крючок, кофточку, юбку, колготки сложила на табурет, рядом поставила сапоги. Шершавый пол неприятно холодил босые ноги. Валерия расстегнула бюстгальтер, освободив большие, немного отвисшие груди, стянула трусы и поежилась: несмотря на огонь в раскалённом бочонке, в подвале все еще было не жарко. Она расстегнула сумку и вынула черный длинный плащ с капюшоном, пошитый из плотного гладкого шелка. Накинула на обнаженное тело, затянула под грудью, заметив, что ее уже не печалят новые толстые складки на животе и располневшие бедра. Потом достала маску — «баута» в черно-белую клетку, прикрывающую лицо до верхней губы. Вздохнула. Сейчас надеть или позже? Маски — еще одна идея от Примы, такая же, как имена. Интересно, это тоже Бабушка ей подсказала, или додумалась сама? Валерии в свое время это показалось нелепым: никаких настоящих имен новичкам, только клички; на ассамблеях все обязательно в масках; никаких телефонов и тем более, адресов — каждая новая ведьма знала только свою патронессу, которая привозила своих подопечных на Виллу, предварительно завязав глаза. Глупости, думала Валерия. Так же она думала, когда лет двадцать назад Виктория вдруг сделала себе второй паспорт на фамилию «Камская», причем сохранила и первый свой, настоящий документ, словно создав вместо себя одной двух разных женщин: одна прозябала в безвестности, а другая вела активную профессиональную и общественную жизнь — тоже своего рода социальная маска, которую можно было при необходимости сбросить и скрыться, оставшись неузнанной. Она тогда и Валерии предлагала так поступить, но та отмахнулась. Что может им угрожать? Кто бы мог подумать до недавнего времени, что такие предосторожности, наследие старых невежественных времен, могут понадобиться современным ведьмам, живущим в просвещенном двадцать первом веке, по всем признакам безраздельно принадлежащем им? Но теперь Валерия признавала, что подруга оказалась права. У несчастных Лилит и Шанель не было никакой возможности выдать сестер или адрес места их регулярных собраний. Но вот старая Стефания это сделать могла: уважения ради для нее сделали исключение, и она знала и имена старших ведьм, и род их занятий и, разумеется, адрес Виллы. Впрочем, старая ведьма не подвела. А смогла бы Валерия выдержать то, что пришлось испытать той перед смертью? Раздробленные в крошево пальцы и стопы, переломанные колени…

Грохнула дверь. В зал вошла Кера-Диана; кивнула Альтере и осторожно ввела за руку Лиссу. Та мотнула хвостом гладких черных волос и стащила повязку. Прищурилась от неяркого света. Валерия улыбнулась.

— Здравствуй, Карина.

Пока обойдется без кличек. Карина — ее протеже.

Лисса-Карина кивнула, но без улыбки. Она никогда не улыбалась. Просто подошла быстрым шагом, бросила рядом свою сумку и крепко обняла Валерию. В груди у той потеплело. Валерия зарылась носом в черные, пахнущие мылом и больницей волосы, а Карина уткнулась ей в шею, и она ощутила теплое дыхание, коснувшееся души через кожу.

— Терция скоро приедет с остальными, — прозвучал голос Керы. — Я их обогнала на проспекте.

Карина разомкнула объятия, взяла сумку, молча отошла и стала раздеваться. Диана стояла рядом и смотрела на нее и Валерию, усмехаясь одними глазами.

— Да, — сказала Альтера. — Спасибо, что предупредила.

Она задвигалась привычно и споро, ступая босыми ногами по мягкому ворсу ковров: четыре большие бутылки без этикеток с особым вином поставила на пол у алтаря, рядом сложила пластиковые стаканы. Разместила на алтаре большую черную чашу, длинный нож с тонким лезвием, и ради особого случая — сегодня прием в ковен новой сестры, как сказала ей Прима — в большой простой банке грязную воду, которой омыли мертворожденного младенца, соль и кусочки серы в пробирке. Как раз успела все разложить, когда заскрипела, а потом широко распахнулась, железная дверь: с гомоном, смехом и шумом вошли остальные. Рыжая Терция возглавляла процессию, прочие, с завязанными глазами, хихикая, держась друг за друга руками, ввалились следом. За спинами мелькнула красная физиономия Надежды Петровны, растянутая в угодливой гримасе; она поймала взгляд Альтеры и мгновенно исчезла. Вошедшие, смеясь, срывали повязки из-под уже натянутых на лица масок — волосы растрепались, черные ленты неловко повисли на шеях, маски съехали набок.

— Альтера, привет!

— Здравствуйте, госпожа Альтера!

— Доброй ночи, Альтера!