Монах 5

Шанти буквально взорвалась движениями – стражники разлетелись в стороны, как детские игрушки, отброшенные капризничающим мальчишкой. Двое так и остались лежать без движения со сломанными шеями, еще двое сумели встать, и снова пойти в атаку – Шанти отметила их упорство и верность долгу (у одного рука торчала под прямым углом, сломанная могучим ударом драконицы), но углубляться в этот момент не стала, короткими точными ударами разбив головы обоим, и не обращая внимания на попытки изрубить шпионку короткими, и вероятно очень острыми мечами.

Через две минуты с начала поединка все было закончено. Начальник стражи лежал у стены за столом, стражники – по бокам от стола, в виде трупов.

Шанти подошла к входной двери, заперла ее на задвижку и снова вернулась к Зоргену. Наклонилась, и стала его раздевать, складывая вещи на стол. Раздев догола, внимательно изучила тело мужчины до мельчайших подробностей. Разделась сама, замерцала, меняя облик, и через несколько секунд на месте красотки стоял Зорген, очень похожий на оригинал – даже мать этого человека не смогла бы распознать подмену.

Зорген-оригинал внезапно очнулся, открыл глаза и с усилием спросил:

- Что такое?! Что со мной?

- Уже ничего – с некоторым сожалением ответила Шанти и легким движением свернула ему голову. Шея мужчины треснула, как сухая ветка, он дернулся и застыл – теперь навсегда.

Шанти несколько раз повторила фразу: «Что такое?! Что со мной?» - добиваясь стопроцентного совпадения голосов. Наконец, ей это удалось – голос Зоргена был довольно чистым и бесцветным, без каких-то особенностей, акцента или пришепетывания, так что копировать его нетрудно.

Драконица несколько раз перешла из состояния дракона в облик Зоргена, запоминая, как тот выглядел и добиваясь, чтобы облик стражника впечатался в ее память. После десятого раза она уже легко становилась Зоргеном, за долю секунды, не нужно было вспоминать морщинки и родимые пятна. Драконы запоминают навсегда – если постараются, конечно.

Перейдя в облик дракона, Шанти взяла со стола одежду начальника стражи, спрятала ее за спиной...и вдруг остановилась. Нет, нужно было не так – она стащила в кучу тела телохранителей, сверху положила их хозяина, и уже тогда принялась уничтожать следы преступления.

Человеческие тела неплохо горят – Шанти видела это тогда, когда армия драконов налетела на Завод. Те люди, на которых попадала струя драконьего пламени, горели как свечки, обгорая до костей, превращаясь в обугленные скелеты. Температура горения драконьего «топлива» была очень высока.

Вот и сейчас, язык голубого пламени окутал трупы стражников таким жарким покровом, что они вспыхнули, как дрова, заполнив комнату удушливой вонью и черным дымом.

Шанти жгла трупы, пока они не превратились в скелеты, а в комнате нечем стало дышать. Тогда драконица превратилась в Зоргена, быстро натянула на себя одежду, отодвинула задвижку и выскочила в коридор, упав под ноги изумленным и обеспокоенным стражникам, сбежавшимся на запах и дым, просачивающиеся из кабинета начальника. Стучать они боялись – Зорген не любил, когда кто-то лез не в свое дело.

- Колдовство! Злое колдовство! – прохрипел лже-Зорген, тяжело дыша и прикрывая глаза (Шанти и вправду было не очень хорошо – надышалась дыму) – Шур здесь? Отвези меня домой! Скорее! Мне надо помыться и отлежаться... Шпионка-колдунья покончила с собой, я чудом спасся...но на сегодня мне хватит работать. Она хотела убить меня ценой своей жизни! Загорелась, как костер! Саган уберег меня!

- Будет сделано! – с готовностью кивнул заместитель – подать карету господина Зоргена! Вы сами дойдете, или вас отнести?

- Сам! – кивнула Шанти и медленно, цепляясь за стену поднялась на ноги – отведите меня к карете, глаза слезятся, плохо вижу...

Глава 2

- Он открыл глаза! Открыл! – девушка, почти девчонка сорвалась с места, подбежала к женщине лет сорока, с усталым добрым лицом и схватив ее за руку, поволокла в комнату к больному. Женщина возмущенно фыркнула и покачала головой:

- Ну, открыл, и что? Стоило меня ради этого отрывать от варки похлебки? Вот сейчас твой отец придет из лавки – голодный, злой, как лесной амрок, и задаст нам всем! И твой высохший деревянный человечек нас не защитит!

- Мам, он не деревянный! Не говори про него так! Он хороший, я знаю!

Девушка наклонилась над лежанкой в углу комнаты и внимательно посмотрела в глаза мужчины:

- Ты меня видишь? Слышишь? Как тебя зовут? Кто ты?

Мужчина не отвечал. Он бессмысленно смотрел потолок зелеными глазами и молчал – худой, как скелет, обтянутый кожей. Его глаза ввалились в глазницы и смотрели оттуда, как два волчьих глаза из темной норы. Белая кожа незнакомца была покрыта шрамами – за полтора месяца, что он лежал в доме Гирсе, раны, которые был покрыт мужчина, зажили. Даже страшный шрам на голове – рваный, открывающий кости черепа, треснувшие от удара.