Монархия и социализм

Немцы же, хоть и тоже торопятся, но делают это с умом — 20 апреля они подписывают с Румынией торговое соглашение. Немцам нужна нефть. Румын же к немцам толкают не только геополитические соображения, но и пошлая действительность — дело в том, что румынская армия была почти полностью вооружена чешским оружием, производство которого теперь находилось в руках немцев и которым Германия охотно была готова делиться. В обмен на нефть, конечно же. Ну и, конечно же, на политические уступки — 25 апреля Румыния объявляет амнистию членам Железной Гвардии. «Хайль Гитлер! Хайль Великая Румыния!»

1 мая 1940 года Муссолини заявил американскому послу в Риме Уильяму Филлипсу, что нанести военное поражение Германии невозможно. «Отныне ресурсы 15 стран находятся в распоряжении Германии и этот факт делает блокаду союзников бессмысленной!» Горячий был человек Дуче, увлекающийся. И увлекающийся настолько, что за пять месяцев до того, 3 января 1940 года он, хорошенько подумав, сел да и написал личное письмо Гитлеру, где раскрыл фюреру немецкого народа глаза — «искомое Вами жизненное пространство лежит в России и больше нигде.» О как. Очень умный человек был наш Бенито.

3 мая англичане эвакуируют все свои войска в центральной и южной Норвегии, оставив только гарнизон в Нарвике. Они уже понимают, что надежд — никаких. В этот же день вслед за Исландией за защитой к США обращается уже и Гренландия. 5 мая в Нарвике высаживается 13 бригада французского иностранного легиона. Жест вполне себе бессмысленный, впечатление, что французы не знают, что им делать.

И вот настаёт 10 мая 1940 года.

10 мая Германия вторгается в Бельгию, Голландию и Люксембург, заявив, что она лишь опережает Англию и Францию в их намерении атаковать Германию через территорию стран Бенилюкса. Берлин заявляет, что располагает «неопровержимыми доказательствами» таковых намерений «плутократов». Одновременно правительства Бельгии и Голландии обвиняются в «заговоре» имеющим своей целью совершить действия, наносящие вред Германии.

10 мая уходит Чемберлен и премьер-министром назначается Черчилль. В Англии формируется коалиционное правительство из представителей трёх партий — консерваторов, социалистов и либералов.

Англия снимает маску.

То, что эти события произошли в один день не имеет никакого отношения к случайности. Это — обозначение себя. «Вот я, я стою здесь и я не могу иначе.» По настоящему Вторая Мировая Война началась с этого момента, кончилось лавирование, кончилось перепихивание войны с друг на друга, фигуры расставлены и обозначены — «ты будешь ладьёй, ты — конём, а ты, пешка, будешь пешкой.» «Только, чур, взялся — ходи!» Затикали часы. На кону не какая-то там Польша и даже не какая-то там Франция, на кону — Континент, на кону — Европа. «Начали? Начали!»

10 мая — это всего лишь дата, это всего лишь день на «отрывном листке календаря», единичка и ноль. В этот день началось немецкое наступление и в этот день сменилось правительство в Англии. Как то, так и другое не было неким одномоментным действом, «такие дела так не делаются». Для того, чтобы наступление началось, оно должно быть подготовлено (а масштаб-то, а масштаб, а?!), миллионы людей, тысячи танков, самолётов, тыл, связь, генштаб, курьеры, министры, пыль на дорогах, сапоги, гусеницы, бензиновый чад, тяжёлый подсумок и звякающий котелок, голубое небо над головой и чёрная земля под ногами, а что за горизонтом — не видать, дух захватывает, песня строевая сама собою выпевается, словом — война! Для того, чтобы этот механизм заработал, для того, чтобы завертелись колёсики, для того, чтобы наши ходики затикали, для того, чтобы кукушка, выскакивая в окошко, нам своё пропагандистское «ку-ку» долбить начала, механизм сначала должен быть собран. А это дело не одного дня. И не одной недели.