Монашка

Почти каждый день их стали беспокоить бандиты, то привезут раненого, то потребуют одеться и ехать с ними куда-нибудь в лес, в схрон для лечения какого-нибудь важного чина. 2 сентября 1944 года бандеровцы прислали к матушке игуменье гонца с приказом срочно прислать доктора и сестру Таисию в село Явче к тяжело раненному выстрелом из пистолета сотнику. В приемном покое в этот день находилось большое количество больных из дальних сел, доктор Красовский и Таисия работали на пределе физических возможностей. К тому же матушка Моника хорошо знала, что Красовский к националистам относился резко отрицательно, называя их бандитами, поэтому она ответила гонцу отказом. Несмотря на то что хорошо известный монастырю сотник Владимир Зобков прислал за доктором лошадь, ехать Красовский категорически отказался.

Уже смеркалось, когда в приемную монастыря явился разъяренный сотник и объявил матушке игуменье, что если доктор Красовский не поедет с ним, то он его арестует, а затем будет короткий суд и, без сомнения, расстрел. Матушка Моника долго и настойчиво упрашивала доктора поехать с этим «разъяренным быком», от которого можно ждать всего, но Красовский продолжал упорно отказываться. В конце концов она все-таки уговорила доктора, и он в обществе матушки игуменьи и инокини Таисии отправился делать операцию раненому бандиту.

Матушка Моника прекрасно понимала, что если она откажется помогать «партии Бандеры», то монастырь ждет неминуемое разграбление. В то же время она страшно боялась и советской власти, которая за связь с бандитами ее не помилует. Она чувствовала себя иногда канатоходцем над огромной пропастью, один ее неверный шаг мог привести к непредсказуемым последствиям, когда все, все могло полететь в тартарары.

Для нее, как и для крестьян, реальной властью была «партия Бандеры», поэтому монастырь снабжал бандитов всем необходимым для проводимой ими подпольной работы. Раненым и больным оказывалась медицинская помощь, чаще всего в этом направлении использовались знания и опыт инокини Таисии. Иногда ее будили по несколько раз за ночь, а раненых везли к ней даже из таких дальних сел, как Рыдванов, Мартынов, Вышнев, Новосилье.

Однажды ночью большой вооруженный отряд во главе с Зобковым разбудил монастырь непрекращающимися звонками в дверь. Сотник решительным тоном приказал инокине собираться в дорогу для оказания помощи раненому, очень заслуженному «члену партии Бандеры», который находился в селе Вышневе, располагавшемся в 25 километрах от монастыря. Сотник погрозил ей пальцем и отрывисто произнес:

– Таисия, не вздумай сопротивляться приказу. Тут же пристрелим или повесим в монастырском парке.

Инокиня испуганно перекрестилась, но все-таки решила отказаться от поездки с этой вооруженной бандой. Она решила найти защиту у матушки игуменьи. Матушку Монику Таисия нашла в комнате ее брата, отца игумена Павла Теодоровича, который уже почти два месяца проживал в монастыре. Игумен набросился на нее со словами:

– Вы что, еще не уехали. Быстрей собирайтесь и не опаздывайте. Вы монашеский врач, ваша первейшая обязанность прийти на помощь больному.

Таисия тяжело вздохнула, взглянула на него и резко ответила:

– Не вижу никакой обязанности помогать врагам моей родины.

Тут матушка Моника топнула ногой и закричала:

– А я твоя настоятельница, приказываю тебе слушаться и немедленно ехать. Слышишь, немедленно.

Инокиня Таисия выскочила из комнаты отца Павла Теодоровича и вскоре была в приемном покое, где ее ожидал Зобков. Она посмотрела на сотника и спокойно сказала ему:

– Я русская, и вы не имеете права приказывать мне, но я – монахиня, я поеду, так как этого требует матушка игуменья. Однако знайте, что если мы встретимся с русскими войсками – я сделаю все, чтобы они поняли о моем принуждении к работе при ваших раненых.

Сотник лишь усмехнулся и угрожающе произнес:

– Пока вы надумаете что-то сказать – вас в живых уже не будет.

Таисии ничего не оставалось, как собираться. И вот вместе с сестрой Дарьей в сопровождении конного отряда они направились в село Вышнев. Ехали бандиты с большими предосторожностями, в селах их встречали по обусловленным паролям. Во избежание встреч с русскими некоторые населенные пункты они объезжали. На рассвете их отряд, наконец, достиг нужного села.

Раненный пистолетной пулей в живот бандеровец, имевший прозвище «Корнель», был еще совсем молодым человеком. Рана оказалась неопасной и его жизни не угрожала. Таисия перевязала его, дала лекарство против заражения крови и вскоре была свободна. Вместе с сестрой Дарьей в сопровождении предоставленного бандитами крестьянина они днем вернулись в монастырь.