Читаем Монгольская империя и кочевой мир полностью

Монгольская империя и кочевой мир

Кэролайн Хамфри , Пётр Константинович Дашковский , Сергей Викторович Дмитриев , Татьяна Дмитриевна Скрынникова , Юрий Владимирович Кривошеев

Наиболее ранним памятником такого рода законов, случайно дошедших до наших дней, являются «Восемнадцать степных законов». Их текст, написанный на бересте, был найден в 1970 г. Э.В. Шавкуновым в развалинах субургана у селения Харбух близ центра сомона Дашинчилэн Булганского аймака. Законы датируются периодом с 1603 по 1639 г.

Законы требовали от подданных соблюдать общие (общегосударственные) интересы. Если кто-то знал о нападении врага и не сообщил, не упредил других, он подлежал смертной казни: «Если человек, видевший, что идет большое войско, не объявит об этом, его казнить. Движимое и недвижимое имущество его конфисковать» [Насилов 2002, с. 40, 57].

Ханы и представители высшего сословия — нойоны (хунтайджи, тайджи и т. д.), блюдя общегосударственный интерес, должны были участвовать в съездах (сеймах) — «если человек ханского происхождения не приедет на съезд, взять с него сто лошадей и десять верблюдов» [Там же, с. 55]. Эти сеймы обладали законодательной властью, их решения были общеобязательными к исполнению. «Если человек ханского происхождения этот закон нарушит, с него следует взять тысячу лошадей, сто панцирей, сто верблюдов» [Там же, с. 53]. Хан не имел права покидать поле боя, тем более бежать с поля боя: «Если человек ханского происхождения во время сражения сбежит, взять с него тысячу лошадей, сто верблюдов и сто панцирей» [Там же, с. 54]. Ханы не должны были враждовать: «Если ханы обнажат друг перед другом холодное оружие, взять тысячу лошадей и сто верблюдов» [Там же]. «Если один нойон убьет другого, то его выгнать. Улус его разделить. Половину отдать (родственникам) убитого» [Там же, с. 49].

Выше мы упоминали о том, что участие в съездах тех, кому это было положено, являлось обязательным, опоздания на съезд и военные сборы было наказуемым: «Если кто опоздает на съезд больше, чем на трое суток, с того взять десять лошадей и одного верблюда. Если совсем не приедет, взять сто лошадей и десять верблюдов». «Если кто опоздает на военные сборы больше, чем на трое суток, взять с того личные доспехи нойона и оседланную лошадь» [Там же].

Страна обслуживалась единым судом. Судьи, «держащие закон», вызывали истцов и ответчиков. Неявка в суд после трех вызовов наказывалась штрафом лошадью. Столь же объединяющим фактором была единая государственная почтовая служба. Если кто не давал посланцу-элчи с княжеским поручением лошадь, то с того брали девяток (четыре головы крупного скота и пять голов мелкого) [Там же, c. 43]. «Если простолюдин не дает подводу, взять с того лошадь» [Там же, с. 45]. Если же «кто, назвавшись гонцом, обманным путем возьмет подводу и довольствие, взять (с того) три девятка» [Там же, c. 56]. Особенно срочными полагались «три дела», первым из которых являлось объявление войны (два других — ссора нойонов и болезнь высокопоставленного лица).

Халха — «Три халхаских аймака», имела единое административное деление: аймак, хошун, оток и нунтук.

Положение ламаизма на начало XVII в. определял «Монашеский закон» 1617 г. и «Религиозный закон» 20-х гг. XVII в. За преступления против представителей религии и порчу культовых сооружений предусматривались суровые наказания. Наказания были различны, но касались как простолюдинов, так и лиц ханского достоинства.

Таким образом, кочевое общество, в данном случае Халхи, выработало своеобразный тип государственности: власть, как во времена Чингис-хана, принадлежала ханскому роду. При реальной возможности четко и бескомпромиссно признать единого хана появилась своеобразная ханско-родовая демократия: ханы и нойонство, собираясь на съезды, образовывали своеобразный парламент, который решал дела Халхи и принимал законы, обязательные для исполнения во всех трех аймаках Халхи. Чуть позже в процессе разработки законов принимали участие и представители Джунгарии, ойратов. Законы и религия цементировали Халху. Они, как римское право в Западной Европе, придавали известное единство всему монголоязычному миру.

Монгольское право продолжало традицию композиций центрально-азиатского кочевого мира, оно выработало свои меры наказания — штрафы скотом (девяток, пяток — конь, бык и три барана). Штраф скотом выступал как самостоятельная мера наказания и не смешивался с конфискацией имущества как мерой наказания дополнительной. Там, где был закон, санкционированный не обычаем, а волей господствующего класса, каковым являлось нойонство, было и государство, какие бы своеобразные формы оно не принимало.