Монгольские сказки

Стали мальчики работать на хана. Одного мальчика назвали Алтай Гу, другого — Мунгун Гу. Десять лет пасли они ханские стада и незаметно стали из мальчиков юношами. Были они широкоплечие, гибкие, сильные, любили скакать на лошадях, из лука стрелять в цель, на мечах рубиться. И по прежнему не могли они друг без друга дня прожить, ели из одного котла, спали в одной юрте, на одной кошме.

Раз к их юрте прискакал цирик, закричал:

— Великий хан приказал Алтай Гу сегодня же отправиться на войну! Поезжай за мной.

Солдатские сборы коротки. Обнял Алтай Гу своего друга, вскочил на коня и поскакал за цириком.

Много прошло с этого дня месяцев, и не было такой минуты, чтобы Мунгун Гу не вспомнил бы о своем Друге.

Однажды приехал к Мунгун Гу старый тушимэл и сказал:

— Хан наш — жить ему тысячу лет — приказал тебе отправиться на восток, в царство Харгэрт-хана, выкрасть у него десятую дочь и привезти сюда. Наш хан хочет сделать её своей женой. Вот тебе на дорогу три кошелька с деньгами. Если ты не выполнишь приказания нашего хана, — тебя бросят живого в котёл кипящий!

— А как я узнаю, которая дочь десятая? — спросил Мунгун Гу.

— Нет ничего проще: у всех дочерей Харгэрт-хана косы чёрные, а у десятой дочери три золотых волоска в косе блестят.

Оседлал Мунгун Гу коня, отправился в царство Харгэрт-хана.

Долго ехал он, много ночей провёл у костра в степи и раз на заре встретил бедного пастуха.

— Куда держишь путь, отец? — спросил Мунгун Гу.

Сказал старик:

— Пас я у злого хозяина овец, одна овца убежала. Вот ищу её. Не найду, — убьёт меня хозяин.

— Не горюй, — говорит Мунгун Гу. — Вот тебе кошель с деньгами — хватит здесь целую отару купить.

Поклонился старик:

— Спасибо тебе, батор. Возьми себе мой пастушеский посох, может, он тебе пригодится.

Засунул Мунгун Гу за пояс пастушью палку, поехал дальше. На другой день встретил он ещё одного старика:

— Куда держишь путь, отец? — спрашивает Мунгун Гу.

— К сыну иду. Да, видно, не добрести мне до его юрты. Пал у меня в дороге конь, а пешком дойти сил не хватит.

— Твоей беде можно помочь, — сказал Мунгун Гу. — Вот тебе кошель с деньгами, — можешь купить себе целый табун лошадей.

Поклонился старик:

— Спасибо тебе, батор. Прими от меня эту баранью кость. Может быть, она пригодится тебе в дороге.

Положил Мунгун Гу кость в сумку, поехал дальше.

К вечеру увидел он в степи третьего старика. Старик сидел у костра и грустно смотрел в огонь.

Спросил Мунгун Гу:

— Почему ты, отец, мёрзнешь в степи на ветру, а не сидишь у очага в юрте?

— Беден я, и нет у меня юрты, — сказал старик. — Видно, так и умру в поле под кустом.

— Пусть ветер унесёт твои слова! — Вот деньги, — купи себе просторную юрту.

Вскочил старик с земли, вытащил потухший уголёк из костра, подал Мунгуну Гу:

— Возьми, может пригодится!

Положил Мунгун Гу уголёк за пазуху, поехал дальше, на восток.

Много дней и ночей провёл он в седле, всё ехал и ехал, пока не увидел дворца Харгэрт-хана.

Дождался Мунгун Гу ночи, подошёл неслышно к дворцу. Тут на него бросился с лаем огромный пёс. Вспомнил Мунгун Гу про баранью кость, швырнул её псу, — собака и забыла про него.

Вошёл Мунгун Гу во дворец, — сразу увидел дочь Харгэрт-хана — красавицу Оюн с тремя золотыми волосками в чёрной косе.

— Я приехал за тобой, — сказал Мунгун Гу. — Старый хан хочет взять тебя в жёны.

— Я не хочу быть женою злого старого хана! — закричала Оюн. — Спаси меня от него, и я буду жить в твоей юрте до конца своих дней.

— Пусть будет так! — воскликнул Мунгун Гу. — Я не дам тебя в обиду!

— Скорее бежим отсюда! — проговорила Оюн. — Если мой отец застанет тебя здесь, он прикажет убить нас обоих.

Они выбежали из дворца и вскоре достигли леса, где пасся конь Мунгун Гу.

Мунгун Гу вскочил на коня, посадил перед собой Оюн и помчался.

Всю ночь и весь день скакал быстроногий конь, только к вечеру остановился.

Крепко спали Мунгун Гу и Оюн, а утром проснулись и увидели, что их окружают цирики Харгэрт-хана. Сорвал Мунгун Гу с плеча лук, начал стрелу за стрелой во врагов пускать. Цирики щитами прикрываются, а сами подползают ближе да ближе. Тогда соскочил Мунгун Гу с коня, обнажил меч и начал рубить врагов. Ударил одного, другого ударил, двадцать цириков повалил батор, а двадцать первого не мог повалить: сломался его меч. Видит Мунгун Гу, что мчится на него огромный цирик, укрюк хочет накинуть. Вырвал Мунгун Гу из-за пояса пастушью палку и бросил её в великана. Только он это сделал — все ханские цирики замертво повалились.

Понял Мунгун Гу, что палка эта не простая, поднял ее с земли, вскочил снова на лошадь и помчался с Оюн дальше.

Ночью легли они спать, а утром проснулись, видят, что окружил их новый отряд цириков. Видно, решил Хар-гэрт-хан обязательно вернуть свою дочь и взять в плен Мунгун Гу.

Схватился Мунгун Гу за лук — вспомнил, что все стрелы накануне расстрелял и меч свой калёный сломал. Хотел он вырвать из-за пояса пастушеский посох, а посоха-то и нет. Видно, потерял, когда скакал на лошади.

— Не страшна мне смерть, — говорит Мунгун Гу дочери Харгэрт-хана, — а страшно тебя потерять!