Монгольские сказки

Сказал он это и почувствовал у сердца нестерпимый жар. Это подарённый ему уголёк докрасна раскалился.

Не смог вытерпеть Мунгун Гу такого жара, бросил уголёк в траву. И только он это сделал, как запылало по степи пламя и ветер погнал его прямо на цириков. Поскакали цирики прочь, только немногим от огня спастись удалось.

Когда враги исчезли, уголёк сразу же потух. Мунгун Гу спрятал его опять за пазуху, а потом поехал искать потерянную палку. Вскоре нашёл он пастушеский посох, заткнул его за пояс и опять поскакал с Оюн на запад.

Сколько времени ехали они, — не известно, только раз на опушке увидели беглецы заброшенную юрту и поселились в ней.

Хорошо зажили Мунгун Гу и Оюн. Мунгун Гу каждое утро уходил на охоту, а жена его разводила огонь и готовила пищу.

Один раз сказал Мунгун Гу жене:

— Подари мне один золотой волосок. Я буду всегда носить его на своей груди.

Оюн вырвала золотой ьолосок из своей косы и дала его мужу. Спрятал Мунгун Гу драгоценный подарок и пошёл весёлый на охоту. Два дня счастливо охотился он, на третий отправился домой. По дороге присел отдохнуть на степной камень и вспомнил о жене. Достал он золотой волосок, стал любоваться им. Вдруг налетел ураган, вырвал из рук Мунгун Гу волосок и унёс его куда-то в степь.

Долго стоял в горести Мунгун Гу, оплакивая потерю. Потом вспомнил, что у Оюн есть ещё два золотых волоска, и сказал себе:

— Попрошу у неё второй волосок.

Сказал так и, не ведая беды, пошёл домой.

А ураган тем временем принёс золотой волосок Оюн в ханский сад. Увидел хан волосок, разгневался, приказал позвать к себе тушимэла.

Прибежал тушимэл от страха еле живой. Показал ему хан золотой волосок, закричал сердито:

— Мунгун Гу украл у меня невесту, а ты не можешь сё найти! Если к исходу весеннего месяца я не увижу в своей юрте прекрасную Оюн, я прикажу вбить тебя живым в землю!

Взял тушимэл сто цириков и поехал искать ханскую невесту. Сто дорог изъездил он и нигде не мог найти следов Оюн. И уже третий весенний месяц подходил к концу, когда увидел раз тушимэл Мунгун Гу. Он сидел в степи на придорожном камне и любовался золотым волоском своей жены. Хитрый тушимэл приказал цирикам спрятаться в высокой траве, а сам притворился больным и хилым.

— Сто лет тебе жизни, храбрый батор! — сказал он, кланяясь до земли. — Ноги мои отказываются идти дальше. Дай мне отдых в своей юрте.

— Счастье живёт в той юрте, где уставший находит приют. Ступай за мной.

И Мунгун Гу повёл тушимэл а к своей юрте. А следом за ним крались цирики. И только он вошёл в юрту, как на него набросились все сто цириков. Многих побил своим мечом Мунгун Гу. Вся юрта наполнилась телами убитых врагов. Тушимэл увидел, что живым его в плен не взять, закричал:

— Стреляйте в него из лука! Всё равно хан его казнит!

Поняла Оюн, что нет для её мужа спасенья, выхватила у него меч и бросила его в очаг. И только меч коснулся очага, сразу же упал мёртвым Мунгун Гу.

Тогда тушимэл сказал Оюн:

— Поедешь со мной к хану. Милостивый повелитель хочет на тебе жениться!

Посадил он Оюн на коня и повёз к хану.

И в тот день, когда тушимэл привёз к хану Оюн, в этот день вернулся с войны храбрый Алтай Гу.

Узнал Алтай Г у, что друг его пропал без вести, вскочил на коня и поехал искать Мунгун Гу.

Много дней ездил он по тропам и дорогам, спрашивал всех встречных, не видели ли они славного батора. И никто не порадовал его желанным ответом.

Тогда Алтай Гу выпустил из рук поводья, закрыл в горести лицо руками и воскликнул:

— Если нет в живых моего друга, то и мне не для чего жить!

Так он и ехал, не глядя куда. Не известно, сколько времени он ехал, только вдруг конь остановился и тихо заржал.

Алтай Гу отнял руки от лица и увидел, что конь привёз его к чьей-то заброшенной юрте.

«Может быть, в этой юрте знают о судьбе моего друга». — Он соскочил с коня, вошёл в юрту и сразу увидел мёртвого Мунгун Гу.

Застонал от горя Алтай Гу, и от стона его горы осыпались.

Когда высохли глаза Алтай Гу от слёз, увидел он в очаге меч своего друга.

— Я найду убийцу, — воскликнул Алтай Гу, — и убью его этим мечом!

И с этими словами он схватил из очага меч. Но едва он прикоснулся к мечу, как Мунгун Гу открыл глаза и вскочил на ноги.

— Помоги мне спасти Оюн! — закричал он своему другу. — Её увезли к хану.

— Мы спасём её или умрём оба! — сказал Алтай Гу.

Друзья вскочили на коней и взмахнули нагайками.

Они мчались ночь, мчались день, ещё ночь мчались, а к утру увидели дворец хана. Не просто было попасть к ханскому дворцу, потому что перед ним протекала широкая река, такая широкая, что никакой конь не смог бы её переплыть.

Начали друзья строить плот. Три дня строили, а когда плот был готов, появилась со дна реки рыбища и проглотила плот.

Выстрелили баторы в рыбу — стрелы от её чешуи точно от камня отскакивают. Лежит рыба, пасть разинула, ждёт, — не станут ли они на лошадях реку переплывать, чтобы и их проглотить.

Тогда Алтай Гу выстрелил в ближнюю гору и срезал стрелой её вершину.

Подняли баторы вершину на свои плечи, подошли к реке и швырнули вершину в раскрытую пасть рыбины. Вершина и застряла в её глотке.