Монсегюр. В огне инквизиции

Третий Крестовый поход[122] был организован Римской церковью с благими намерениями — отвоевать Иерусалим у султана Саладина. Поначалу Филипп и Ричард сражались рука об руку и победоносно отбили Акру у воинственного султана. Но затем Филипп неожиданно объявил, что прекращает войну, и отбыл на родину. Французский король был обижен на Ричарда за то, что тот отказался жениться на его сестре Аделаиде, взяв себе в жёны принцессу Наваррскую. Прибыв во Францию, Филипп приложил все усилия, чтобы уговорить Иоанна, брата Ричарда, захватить английский трон. Ричард же, не подозревая о кознях бывшего союзника, воевал на равнинах Рамлы, отчаянно сражаясь с сарацинами, и прославлял себя новыми подвигами. Иерусалим, правда, взять не удалось, но Ричард небезуспешно провёл переговоры с Саладином, заключив перемирие на три года и восемь месяцев. Доступ в Иерусалим был открыт для паломников, христианам отдавался во владение морской берег от Яффы до Тира, а крепость Аскалон, на которую претендовали и крестоносцы, и мусульмане, просто разрушили до основания, чтобы не досталась никому. Предводители обеих армий, Ричард и Саладин, поклялись на священных книгах (один на Коране, другой на Библии) соблюдать условия договора и ограничились честным словом каждого.

Узнав о кознях Филиппа (что, собственно, и подвигло Ричарда на скорейшее перемирие с Саладином), английский король немедленно отправился на родину. Но корабль, на котором он плыл, разбило бурей у берегов Адриатического моря, а затем, пробираясь через Австрию, Ричард попал в плен к своему злейшему врагу — герцогу Леопольду. Все решили, что теперь уж английский король погиб. Филипп от удовольствия потирал руки, но, как оказалось, напрасно. Герой Крестового похода остался жив. Когда весть о его пленении дошла до папы римского, тот потребовал освободить Ричарда Львиное Сердце. К этому времени пленник уже находился у Германского императора, выкупившего его у Леопольда. В результате, после нажима папы, английский король был отпущен за очень внушительное вознаграждение (деньги собрала его жена). Вернувшись на родину, Ричард восстановил свои права на трон и милостиво простил брата. Но отношения Франции и Англии с тех пор окончательно испортились.

— Итак, мы будем просить помощи у Арагона и у Англии, — заключил граф Тулузский. — Для этого сегодня же, не мешкая, отправим своих людей в замок Монреаль де Со к королю Арагона. Мы должны заручиться его поддержкой. Отправим посла и в Англию.

Граф попросил хозяина замка принести карту. Надо было позаботиться о том, чтобы катары переправили деньги и реликвии в безопасное место.

— С главными реликвиями они вряд ли захотят расстаться, будут их держать при себе до последнего, — сказал барон Мирепуа. — Однако подготовиться надо.

Граф Тулузский склонился над картой.

— Я думаю, что самое надёжное место, куда катары могут переправить деньги и реликвии — это пещеры в долине Саборте. Как считаете, сеньоры?

— Вы правы, граф, — согласился Бернард д'Альон. — До многих пещер в этой местности очень трудно добраться. Входы туда могут найти лишь некоторые из местных жителей. Помимо больших пещер, уходящих вглубь гор на многие мили, там много гротов и углублений между выступами скал. Особенно труднодоступна пещера Ломбрив.

— Это недалеко от деревни Орнольяк? — спросил граф Тулузский.

— Да. Чтобы попасть туда, надо подняться по очень крутой тропе. Вход в неё отыскать непросто. Но мои люди знают потайные тропы. Если пройти вглубь пещеры, там имеются два грота, которые напоминают песочные часы. Огромный грот внизу и поменьше — наверху. Соединяются они колодцем глубиной около ста шестидесяти локтей. Отличное место, чтобы укрыться от врагов и временно поместить сокровища. И охранять придётся только один вход. Второй выводит в глубокую пропасть, где внизу бушуют воды реки Арьеж.

Обсудив детали, сеньоры согласились с тем, что пещера Ломбрив лучше всего подходит для обустройства тайника. Туда катары принесут и часть денег на военные нужды.

— Первейшая задача — договорится с королём Арагона, — сказал граф Тулузский. — Наши люди немедленно отправляются в замок Монреаль де Со. Если они договорятся о военной помощи, то подадут нам знак. Я думаю, этим знаком может служить костёр на горе Бидорта. Ночью его будет хорошо видно осаждённым из Монсегюра.

— Да, пожалуй, костёр на Бидорте — это отличное решение, — согласился Раймонд д'Аниор. — Тем самым мы сэкономим время. Рыцарям не нужно будет ехать ни к нам, ни в Монсегюр с донесением. Костёр будет виден со всех сторон.

— После того, как мы получим сигнал с Бидорты, — продолжил граф, — можно будет действовать. Во-первых, для сопровождения сокровищ из Монсегюра нужны верные люди. Вы согласны?