Монтигомо - Ястребиный коготь

— Приехали? — невнятно пробормотал он, поднимаясь, и провел ладонью по глазам, словно силясь смахнуть дрему. — Вот и я приехал… Не ждал, Илья? — Он вдруг широко улыбнулся, и его лицо сразу посветлело и помолодело от этой мягкой улыбки. — Понимаешь, Илюша, я думал тебя дома застать. Звякнул по телефону, ну, а соседи говорят, что тебя уже нет дома… А тут как раз фабричный автобус подвернулся… Я и приехал… Как видишь, даже раньше тебя.

— Да что случилось, Федя?

— А ничего… — Федор Тихонович смущенно помолчал. — Идем погуляем, Илюша.

Они спустились с террасы и вышли за ограду.

— Дети, — крикнул Илья Ильич, — вы попили молока? Идемте купаться.

Повизгивая от счастья, октябрята скатились по траве к песчаному берегу. По Дону шел ослепительно белый пароход. Ребята загалдели и замахали ему руками. Кто-то помахал им с палубы в ответ белым платком. Октябрята загалдели еще громче.

— Раздевайтесь, дети, — сказал Илья Ильич, — и погрейте свои спины под этим благодатным солнышком. Здесь хорошее песчаное дно и совсем неглубоко. Но вы все равно без сигнала командира в воду не лезьте.

Илья Ильич и Федор Тихонович сели на песок.

— Чудесно! — вздохнул Федор Тихонович. — Хорошо тебе здесь будет, Илюша!

— Это я уже слышал, — сдержанно сказал Илья Ильич. — Зять все уши прогудел… Ты скажи, что случилось? Я же понимаю, что ты не просто так приехал.

— Да как тебе сказать… Понимаешь, Илюша, обидел я тебя тогда… На прощальном вечере… Три дня мучился, а потом так решил: поеду к тебе и попрошу прощения… Не имел я права укорять тебя. Заслужил ты свой, положенный тебе отдых! Вот, значит, и все… Прости ты меня, пожалуйста, и забудь про те мои слова…

— Милый ты мой, — растроганно сказал Илья Ильич, и мускул на его подбородке задрожал мелко-мелко. — Да если бы ты знал… Эй, командир! — вдруг закричал он Сереже. — Почему Леня нарушает правила? Кто ему разрешил лезть в воду? Или он думает, ему позволено больше, чем другим? Пойди-ка сюда, сорванец, я нахлопаю тебе одно место!.. Слушай, Федя, насколько я понимаю, в воду собирается лезть не один Леня, а все октябрятское войско… Может быть, и нам искупаться? А? Давай-ка размочим в Дону наши старые кости…

Глава ОДИННАДЦАТАЯ

Вы купались когда-нибудь в Дону? Ростовчане уверяют, что на нашей планете нет лучше реки для купания!

В жаркий летний день вы погружаете свое тело в прозрачные струи тихого Дона и тихонько взвизгиваете от прохладной воды. Но через тридцать секунд эта вода уже кажется вам парным молоком. Наплававшись и нанырявшись, вы стоите и отдыхаете в воде. Она доходит вам до горла и просвечивает, как зеленое бутылочное стекло. Если смотреть вниз, можно увидеть твердое песчаное дно и пальцы собственных ног. Вон серебристо мелькнули какие-то рыбешки… А вон по дну неторопливо пятится, расставив клешни, большой черный рак. А над головой с пронзительным криком кружатся чайки. Но, разумеется, не вы интересуете чаек. С вышины они зорко рассматривают добычу в струях Дона. И вот то одна, то другая чайка, сложив крылья, падает на воду и снова взмывает в воздух со сверкающей рыбешкой в клюве.

Лениво плещется Дон о песчаные берега. А на другом берегу в мареве полуденного зноя зеленеют неподвижные камыши, а еще дальше за камышами медленно бредет на водопой колхозное стадо.

Накупавшись досыта, ребята вылезли из воды и разбежались по берегу. Илья Ильич и Федор Тихонович, разморенные водой и солнцем, сидели на траве и покуривали.

— Дедушка! — закричал откуда-то издалека Леня. — . Иди посмотри, какая здесь яма!

— Посмотрим? — спросил приятеля Илья Ильич, отшвыривая в реку папиросу.

— Посмотрим, — улыбнулся Федор Тихонович.

Старики неторопливо побрели по берегу.

— Ау, где же вы? — крикнул Илья Ильич.

— Здесь мы! — раздалось откуда-то с холма из зарослей терновника.

Старики поднялись на холм. Октябрята стояли возле огромной воронки.

— Орудийная воронка, — вздохнул Илья Ильич.

— Воронка, — подтвердил Федор Тихонович и тоже вздохнул. — Много, ребятки, в этих местах нашего люда полегло.

— Здесь шла страшная война с фашистами, — сказал Илья Ильич. — Вон там мы с Федором Тихоновичем окопы рыли… А кругом снаряды рвались. Да так рвались, что света не видно было! Пыль да комья земли в воздухе! И все тряслось и гудело от грохота! Фашисты на Ростов наступали.

— Мы фашистов победили, — сказала Лена. — Я знаю, мне папа рассказывал.

— Дорого нам эта победа досталась, детка! Много жизней закончилось в этих местах!

Воронка была очень глубокой. Ее отлогие склоны густо заросли белой ромашкой. Октябрята молча смотрели на ромашку, и Сережа, как ни силился, никак не мог представить дым и пыль вместо этих белых цветов.

— А хотите, я вам расскажу одну историю, дети? — вдруг сказал Федор Тихонович.

— Расскажите! — хором ответили октябрята и начали рассаживаться у воронки.

— Есть на Урале поселок под названием Теплый Ключ, — начал рассказ Федор Тихонович, усаживаясь рядом с октябрятами. — В этом поселке живет мой сын. Так вот, прошедшей зимой ездил я к сыну в гости… Ну, Урал — это не то, что наша степная полоса. Леса там, ребятки, ух какие! И горы!