Монтигомо - Ястребиный коготь

— Шедеврально! Завтра вы получаете медицинское свидетельство, что вам предстоит срочная операция! Удаление гланд! Кукуруза отошла в область предания.

— Операция? — испугалась Лиза. — Мне не нужно делать никакой операции!

— Но кто же вас заставляет делать операцию, Элиза? Вам необходим только маленький документ с круглой печатью, чтобы пустить дым в глаза директору школы, — рассмеялся Петушков. — Вы становитесь в школе героем дня! Все выражают вам сочувствие! Подруги горько плачут и уезжают на кукурузу! А вы остаетесь! И никто не заставляет вас делать операцию!

Она помолчала.

— Но это же… обман…

— Никакого обмана! Маленький житейский трюк. Или, как говорит ваш двоюродный брат и мой друг Степан, ловкость рук и никакого мошенства… Кстати, дома ли он?

— Дома.

— Я зайду к вам с вашего позволения? Он мне очень нужен. А вы далеко собрались?

— Бабушка в магазин за хлебом послала.

— Счастливого пути, Элиза. Завтра вы имеете документ с круглой печатью.

Петушков вошел во двор. За кустами цветущей сирени ему отчетливо была видна освещенная терраса. Степан, как всегда гладко выбритый, в нарядном костюме сидел на диване и держал возле уха телефонную трубку.

Петушков осторожно поднялся на крыльцо.

— Алло! — негромко говорил Степан в телефонную трубку. — Алло, коммутатор? Дайте сортировочную… Я прошу сортировочную!.. Сортировочная? Товарищ дежурный, говорит начальник склада стройматериалов… Совершенно правильно, новый начальник. Здравствуйте. Там должны для нас восемь вагонов пиломатериалов прибыть. Прибыли… Очень хорошо! У меня к вам просьба, товарищ дежурный: поставьте эти вагоны на запасной путь… Нет, нет, на склад вагоны не перегоняйте, у нас подъездные пути не в порядке… Мы подгоним свои машины и разгрузим вагоны прямо на запасном пути. Я думаю, диспетчер не будет возражать… Будьте спокойны, мы вас не задержим. Завтра же утром придут машины. Спасибо, товарищ дежурный.

Степан положил трубку на аппарат, снова поднял ее неторопливым жестом и набрал новый номер.

— Коммутатор? Дайте склад стройматериалов… Алло, склад? Это я… Слушайте, дорогуша, я звоню с сортировочной. Тут для нас состав с пиломатериалами прибыл. Дорога не может вагоны перегнать на склад. Оставьте записку моему заместителю, чтобы он приготовил машины к двенадцати дня и документы на мое имя… Да, я сам получу груз. Нет, на складе сегодня я уже не буду. Пока доберусь с сортировочной в город, московские куранты полночь пробьют. Спокойной ночи, дорогуша!

Степан положил трубку, посмотрел на наручные часы и заглянул в комнату. По его настороженным движениям Петушков понял: Степан проверяет, не подслушивает ли кто-нибудь его. Затем Степан опять потянулся к телефону.

— Алло, ресторан? Михеича прошу… Хорошо, я обожду. — Он помолчал с минуту. — Алло, Михеич? Приветствую тебя, шашлычный бог!.. Да, да, у телефона Степан Петрович… Слушай, Михеич, забронируй за мной тот же самый столик… Да-да, за колонной. Не люблю на глазах у народа сидеть. Ужин на две персоны! Коньяк «Юбилейный» и шампанское… И чтоб фрукты были! Я скоро буду!

Он положил трубку и, наконец, заметил на пороге Петушкова.

— А, пижон, здорово!

Петушков смотрел на него восхищенными глазами.

— Красиво живете, Степан Петрович! — вдохновенно воскликнул он.

— Завидуешь?

— Завидую, как художник художнику! С кем в ресторан собираетесь?

— Не твое дело… Ты вот что скажи, художник: поручение выполнил?

— Так точно!

— Давай!

Петушков быстро и ловко открыл на столе маленький коричневый портфель.

— Будьте любезны, Степан Петрович! — он извлек из портфеля пачку денег и передал Степану.

— Сколько себе оставил? — пряча деньги в карман, спросил Степан.

— Пардон, сто, как уговорено. А уговор дороже денег, Степан Петрович!

— Сто? — прищурился Степан. — А не больше?

Петушков прижал руку к сердцу.

— Степан Петрович, вы меня оскорбляете. Разве вы не знаете моей честности?

— Знаю, знаю, — усмехнулся Степан. — Вот что, Гриша, есть срочное дело. Немедленно лети к Райскому! Он у меня вагон леса просил. Завтра можно получить на сортировочной. Только скажи, чтобы не позже девяти утра: в двенадцать уже придут складские машины. В девять я сам на сортировочной буду.

Петушков пощелкал пальцами.

— Вагон леса! Это же колоссальные деньги, Степан Петрович!

— Беги, Гриша, беги.

— У вас, я думаю, уже лежит на ваших сберкнижках тысчонок двадцать! Или поболе?

— А ты чужих денег не считай. Беги!

— По такому важному делу вам бы самому нужно Райского повидать.

— Ну да, буду я с этим спекулянтом в городе встречаться! Только скомпрометируешь себя.

— А что я буду иметь с этого, Степан Петрович? Пятьсот? А?

— Ладно, ладно… — Степан взял его за плечи и повернул лицом к двери. — Лети!

— Лечу на крыльях, Степан Петрович!

Петушков спрыгнул с крыльца и исчез в сгущающемся сумраке. Несколько секунд Степан прислушивался к шуму удаляющихся шагов, сел к столу, вынул деньги. Он пересчитывал их долго и сосредоточенно и не слышал, как на террасу из дома выскользнула Катя с котенком на руках.

— Я так сладко задремала, — сказала она зевая.