Море и небо лейтенанта русского флота

В это время правительство Юга России под руководством А. Кривошеина начало проведение земельной реформы в Крыму. В соответствии с приказом генерала Врангеля «О земле», земля передавалась обрабатывающим ее крестьянам-собственникам. Но у Врангеля, к сожалению, не было ни времени, ни экономической базы, ни достаточной территории для реализации задуманных преобразований. Крестьянство полуострова отнеслось к реформе с настороженным безразличием, заняв выжидательную позицию. Между тем экономическое положение Крыма ухудшалось с каждым днем. Дороговизна продуктов питания была чудовищной. Спекуляция усугублялась. В работе А.В. Ганина «Между красными и белыми. Крым в годы революции и Гражданской войны» приводятся данные о стоимости продуктов питания в Крыму: «В апреле 1920 года в Крыму при Врангеле жалованье, например, начальника связи составляло около 30 тысяч рублей. … Обед в столовой штаба – 250 рублей, фунт сахара стоил 1800 рублей, фунт мяса – 1000 рублей, картофель – 300 рублей, масло – 2500 рублей за фунт, десяток яиц – 1300 рублей, мука за фунт – 400 рублей…» Инфляция стремительно съедала все прибавки к жалованью офицеров и чиновников. С марта по октябрь 1920 года размер прожиточного минимума в Крыму возрос более чем в 28 раз! В 1920 году Крым и Северная Таврия были обеспечены углем не более чем на 30%, а жидким топливом – только наполовину. К концу мая 1920 года белая авиация стала остро ощущать нехватку бензина. Чтобы сберечь горючее для намеченного на июнь наступления генерал Ткачев распорядился временно ограничить полеты до одной разведки в день одним аэропланом, потому что один авиадвигатель «Рон» сжигал более полутонны горючего за 20 часов работы.

Здесь, наверное, уместно сказать о проблеме бензина для заправки аэропланов в армии белых, которая начала обостряться еще с конца 1919 года. Дореволюционные запасы бензина быстро растаяли. В ход пошел бензин 2-го сорта, потом газолин, гептан. Когда закончилось и это топливо, стали изобретать различные суррогаты. Наибольшее распространение получила смесь, состоявшая из керосина, газолина, спирта и эфира. Но полеты на этой смеси, особенно в холодную погоду, были очень рискованны, так как слизистые частицы отстоя смеси забивали жиклер карбюратора и мотор в любой момент мог заглохнуть. Кроме того, эта смесь образовывала в камерах сгорания и на клапанах цилиндров мотора трудноудаляемый нагар. Наряду с этим «горючим» широко использовались разнообразные спиртовые смеси, которые летчики между собой называли «авиаконьяк». Как правило, они состояли из этилового и метилового спиртов, а также серного эфира в различных пропорциях. Ротативные двигатели могли работать и на чистом спирте-ректификате, благо в спиртовом горючем недостатка особо не было, спиртзаводы, работавшие в Крыму на местном сырье, исправно гнали продукцию. Но главный вред от эрзац-топлива состоял в том, что оно приводило к недобору мощности, преждевременному износу моторов, а нередко и к остановке двигателя в полете. При работе на спирту моторы неустойчиво держали малые обороты и легко переохлаждались в полете, а при работе на бензоле и толуоле, наоборот, быстро перегревались на большом газу.

Использование спиртосодержащих смесей в качестве горючего для моторов аэропланов имело и оборотную сторону. Летчики быстро пристрастились к спиртному. Как пишут в своей работе М. Хайрулин и В. Кондратьев: «Хорошая кружка чистого спирта нередко служила универсальным средством поощрения экипажей за смелые полеты и механиков за ударную работу». И далее: «Употребление алкоголя… до того распространено в авиации, что бороться с этим злом трудно, ибо какое значение имеет вред от водки для здоровья человека, которого ежедневно подкарауливает смерть?» Презирая страх и смерть, авиаторы, заливая в баки своих аэропланов чудовищные горючие смеси, все равно выполняли боевые задачи в воздухе.