Море никому не расскажет

Как честные христиане вы, конечно же, верите в Царствие Небесное. Вы знаете о наслаждении души в нем. Так отпустите же своего любимого сына в это сокровенное и чистое место.

Бог не оставит вас в этой боли. Он бережет всех своих дочерей и сыновей. Особенно таких верных ему, как вы. Даже сейчас через эту горькую беду он улыбается вам. Вы не представляете, что он вам уготовил! Нового сына!

Да, поверьте мне! Все происходит должным образом, но мы, люди, со своим скудоумием не видим этого. Отняв одного сына, отец наш дарит вам нового! Пару дней назад к нам в церковь попал мальчик того же возраста, что и ваш ныне покойный сын Эрик. Удивительно красивый малыш стоял на пороге и с непонимающим видом смотрел по сторонам.

Он мало говорит. Испуган и нуждается в любви. Кто-то явно отказался от него и бросил. Его зовут Áдам. Подумайте о новой возможности. Вы можете усыновить его и вновь стать полноценной семьей, приняв на себя всю тяжесть потери и подарив оставшуюся любовь нуждающемуся в ней ребенку. Откройте свое сердце заново! Вы продолжите жить по вере своей и дадите шанс маленькому Адаму вырасти таким же преданным христианином, как и вы.

Искренне ваша, сестра Роза».

В конверте кроме письма оказалась фотография этого малыша Адама… Вернее, моего Эрика в детстве… Он сидел за грубым деревянным столом, зачерпывая железной ложкой суп из деревянной миски, в поношенной серой куртке. Темные волосы растрепаны. Скулы обтянуты кожей из-за худобы. Взгляд в кадр. Прозрачные глаза. Любимые.

– Он казался таким милым.

Женский голос заставил мои руки дернуться, отчего письмо и фотография полетели в разные стороны.

– Мы поверили в божественный замысел. Мы полюбили его, – женщина передо мной всхлипывала и теребила руками кукольный воротник старомодного платья горчичного цвета. – Ты ведь пришла за ответами, но готова ли ты услышать правду? Мои слова заставят тебя похолодеть от ужаса. От того, что мы натворили. От того, что я натворила! Мы сделали его таким. Новым. Перерожденным.

Слезы полились из ее глаз. Передо мной смахивала соленую воду с глаз мать Эрика. Дея Голд.

Я встретилась со своей несостоявшейся свекровью…

Глава 10

Как материнские объятия

В полном уединении можно увидеть мертвецов. Не восставших зомби из фильмов ужасов, а ушедших в мир иной людей. Они приходят в обыкновенном своем обличье. В красивом платье, в потрепанном спортивном костюме, иногда в белом, иногда в пестром. Самый обычный человеческий вид. Привычный для нашего восприятия. Открытым остается вопрос баланса объективности и субъективности при встрече: это душа приходит в удобном для нас образе или наш мозг конструирует увиденное, переводя ее истинную форму в доступную для нашего понимания картинку? Истину не проявить.

Для контакта требуется настрой. Переход на особые частоты. Одного желания для этого будет мало. Ни сильнейшее чувство любви, ни тоска не создадут нужного состояния, они лишь отяготят душу и не пустят на нужную встречу. Должна быть особая готовность к взаимодействию.

Иногда мы становимся чересчур уязвимыми, и кто-то совершенно неожиданный приходит к нам с посланием, с предостережением. От такого может стать страшно. Ну а по сути – это всего лишь человеческая душа. Не вижу смысла бояться. Объект опасности здесь не определен.

Когда психика расшатана, как у меня, набегают сомнения в том, где вымысел, а где правда. Насколько реальна встреча с умершим? Мы начинаем отчаянно искать границы своего сумасшествия и оцениваем, насколько приблизились к ним.

Дея Голд стояла передо мной, как настоящая, и я уже засомневалась, действительно ли она мертва:

– Вы не можете здесь находиться сейчас!