Морель и госпожа Смерть (СИ)

Бринмор послушался, Линора положила ладонь ему на лоб, потом обняла мужа. Некоторое время оба они молчали, слышно было только, как трещат поленья в камине.

— Нет! — Бринмор вырвался из объятий Линоры и резко встал. — На этот раз будет как Я сказал! То, что необходимо было узнать и понять, я узнал и понял, а вы ищите повода сдружиться с ними. Вы правы, миледи, мне следовало помнить. Ваша прабабушка вышла замуж за смертного из клана Макгрегоров. До сих пор в Шотландии помнят легенду о «знамени» фей, реликвии этого клана — волшебном покрывале, сотканном фейри для младенца — сына лаэрда клана и принцессы из рода лесных фейри.

— Это был клан МакЛаудов, — улыбнулась Линора.

— Не перебивайте меня, не имеет значения, Макгрегоров или МакЛаудов. Потом эта несчастная, которая не смогла жить с людьми, вернулась к своему народу, но постоянно бегала навещать смертное дитя. Она потеряла душу, перестала быть одной из нас по сути. Не человек, не фейри… Говорят, потом она вышла за одного почтенного фейри.

— Но об этом уже никто не складывал легенд, — грустно обронила Линора, она не улыбалась больше.

— Я просил Ваше Величество не перебивать меня. Вероятно, дурная наследственность сказывается на членах рода во всех поколениях. Ваша бабушка притащила в наш мир Томаса Лермонта Рифмача, как называли его в мире людей. И что же этот неблагодарный? Он ушел, несмотря на все милости, на все дары, которыми она его осыпала. Видите ли затосковал! А ваша матушка…

— Бринмор, довольно!

Король перехватил возмущенный предостерегающий взгляд королевы.

— Ну хорошо, из уважения к вам я не стану дурно отзываться о вашей матери, Вы и сами всё прекрасно знаете. Счастье, что у Вас нет сводных братьев и сестриц в мире людей. Но наша дочь! Это уже ни на что не похоже, наша родная дочь Мелисса, единственное дитя, которая должна была наследовать мой трон, вышла замуж за смертного! Родила полукровку…

— Бринмор, остановитесь!

— Нет, извольте выслушать меня до конца! В том, что произошло — ваша вина, ваше дурное влияние, ваши рассказы о мире людей. Мелисса не вернулась к нам даже когда овдовела. Она использует свои знания и силы фейри для помощи смертным. Она предала наш род и Волшебную Страну. В вашей семье предпочитают людей. А вы! Вы вероятно тяготитесь браком со мной. Как я уже говорил, законы легко переписать.

Линора встала перед Бринмором гордо выпрямившись и приподняв голову. Королева была по грудь супругу, но сейчас казалась одного роста с ним, а то и выше.

— Довольно! Да, вы правы, милорд, у людей, быть может, есть то, чего нам не хватает, но некоторые наши с ними различия можно счесть благом. Например, фейри не умеют плакать. Представьте, если бы я умела, то вероятно, как это говорят у смертных «каждый день умывалась бы слезами» от вашего дурного характера. Вы просто невозможны, Бринмор! Просто невозможны…Когда Ваше Величество одумается… когда вы придёте просить прощения, Бринмор, не забудьте захватить с собой седло!*

С этими словами Линора развернулась и быстро пошла прочь.

— Невозможен! Ну конечно, я невозможен и последнее слово всегда за вами! — выкрикнул ей вслед король.

Линора даже не оглянулась. Бринмор махнул рукой, вернул на место стену, схватил со стола ноутбук и швырнул его о каменную кладку с такой силой, что тот разлетелся на части.

— Как же! Приду я с седлом. И не мечтайте. Не позволю больше на себе ездить! Очень хорошо, что вы всё слышите, — потрясая кулаками продолжал кричать Бринмор, он вышел на середину зала и повторил, глядя вверх, — не позволю!!

* * *

* Королева упоминает о седле потому, что в знак примирения обычно требует от Бринмора, чтобы он в виде единорога катал её по лесу в «верхнем мире». Это обязательное условие примирения.

Глава 14

Королевская дочь

Королевство Лесных Холмов. Резиденция короля Бринмора. Комнаты королевы Линоры

Комнаты королевы Линоры в Лесном Холме сильно отличались от тех, которые она только что покинула в гневе. Линора все не могла успокоиться! Ну пусть бы Бринмор нелицеприятно упомянул её далеких предков, но так отзываться о родной дочери⁈ Линора помнила, скольких жертв ей стоило убедить Бринмора не отнимать у Мелиссы бессмертие. Теперь дочь горько ее упрекает, плачет и жалуется вот уже которую сотню лет. Кто же знал, что Мелисса не сможет позабыть своего мужа из мира людей? Нежная душа, верное сердце.

В память о муже она помогает людям, всем, кто приходит просить, даже если просьбы эти преступны. Чтобы изолировать Мелиссу и не допустить её запретных предсказаний, Бринмор распорядился стеречь дочь, крепко накрепко замкнул эльфийскими рунами все двери в её дом. Лишь те, у кого был ключ, могли проникнуть к Мелиссе.