Морок

– Ах, мне придётся рассказать вам всё с самого начала. Хотя, вряд ли придётся, просто вы мне симпатичны. Давным-давно, замок этот построил один из старых королей, настолько это было давно, что и имя короля позабыто. Впрочем, если кто-то захочет узнать о том самом короле-строителе, то имя высечено на фронтоне при входе. Признаться, кажется, кроме меня это никому неизвестно. Одним из требований короля было обязательное выстраивание потайных ходов в стенах замка, которые позволяли бы подслушивать все разговоры и оказываться в разных частях дворца неожиданно. Допустим, только что вас видели в тронной зале, и вот вы уже прохаживаетесь по коридору у библиотеки. Для такого сооружения были выписаны многие мастера с семьями. Строили замок не один год. А после постройки… А после постройки всех их, включая грудных младенцев, убили, зачитав им приговор: виновны в том, что постигли или могут постичь тайны дворца. Массовая казнь состоялась в день открытия дворца, в строгих подвалах. Вы хотите узнать, причём здесь я? – музыкант лукаво посмотрел на Иннокентия. – А я здесь совершенно не причём. Я был в оркестре. В том самом, который играл, предвосхищая приход короля в замок. И просто опаздывал на репетицию. Нелепая случайность. Ошибка. Так вышло. Меня убили без суда, без объявления вины. И я просто-напросто не понял, что со мной случилось. Так бывает. Даже после того, как меня убили, я примчался и играл с остальными оркестрантами вхождение короля. И другие музыканты, мои друзья здоровались со мной, и голос моей флейты был слышен. Настолько сильна была во мне жизнь, что смогла, пусть и на короткий период, обмануть свою смерть. А на утро я проснулся в строгих подвалах, как раз там, где меня и убили. И увидел своё распростертое тело…

Флейтист поморщился.

– То есть вы с тех пор так и существуете во дворце? – переспросил Иннокентий. – Как привидение?

– С тех пор, да, – усмехнулся флейтист. – Но не как привидение. Меня все видят, все ощущают, ко мне обращаются за помощью. Во всём я больше похож на обычного человека, с одним только отличием: я не боюсь умереть, а значит могу смело и перечить королям, и отказывать, и, по праву котов, смотреть на них, когда и сколько мне вздумается. А вот вы, мой друг, сейчас существуете именно как привидение. Возвращаясь к тому, с чего мы с вами начали… Помните?

Иннокентий замотал головой.

– Что ж, – вздохнул музыкант. – Мы с вами начали с разговора о невежественных крестьянах, пронёсшихся мимо вас… Так вот. Они вас просто не увидели. Зато вас прекрасно разглядели некриси на гончих, потому что сейчас вы к смерти ближе, чем к жизни.

– Ну, надо же! А я думал, вы слуга королевы. Причём бесконечно преданы ей?

– Так только кажется. Причём королева тоже думала, что я её слуга, даже когда прочла надпись в камере строгих подвалов, сделанную моим отцом… Но это тоже длинная история, и её я расскажу в другой раз… Однако, в этой жизни не всё бывает так и тем, чем кажется…