Морозный ветер атаки

– До чего же холодно, чёрт возьми! Но мы потерпим. Москва рядом! Там уже греют наши зимние квартиры.

– Сержант, давай к нашим, – решился Глеб. – Сопровождаем колонну. Из леса не выходим. Вояки в вездеходе нас заметить не должны, иначе всё пропало. Раньше времени огонь не открывать. Деревня близко, к немцам подойдёт подкрепление.

– Понял, товарищ лейтенант, – глаза сержанта загорелись огнём. – Но чувствую далеко они не уйдут. Проведут рекогносцировку, пошарят по округе и назад. Атакуем, в деревне всё равно услышат. Звуки по морозу как по воде.

– Переживём. Значит действуем быстро, чтобы осталось время уйти.

Бестолковых в строю не осталось, раз выжили значит умные. Колонну сопровождали аккуратно. Скользили за деревьями, словно призраки. Советских войск в районе не было. Населённые пункты практически отсутствовали. Дорога состояла из вереницы колдобин. Разведчики перебегали, лежали в снегу, терпеливо ждали пока боевая техника преодолеет препятствие и двинется дальше.

Колонна смотрелась внушительно, но и семнадцать человек у лейтенанта тоже сила. Опыт подсказывал, что справиться можно, лишь бы немцы раньше времени не повернули назад.

Ивняк простирался на многие километры, заросли уплотнялись, но разведчики не отставали.

Колонна прошла по дну пересохшей речушки, продавила метровый слой снежного покрова, вскарабкалась на косогор.

«Километр проехали, – отметилась в мозгу. – Еуда они собрались»?

Метров через триста снова препятствия. Речушка, покрытая коркой льда, петляла по зарослям. Показался добротный на глаз мостик. БТР вскарабкался на настил. Водитель сбросил скорость. Мостик выдержал. Его строили на совесть ещё в царские времена. Боевая машина медленно прошла по настилу, выбралась на другой берег и неторопливо покатила в заросли. Танк тоже сунулся на переправу, очевидно, экипаж состоял из шутников. Конструкция прогнулась, затрещала и тяжёлая машина вместе с мостом погрузилась в реку, проломив лёд и подняв кучу брызг.

Ничего нештатного в этой ситуации экипаж не заметил. Глубина реки была от силы по пояс. Танк шёл на пониженных оборотах с такой невозмутимостью, словно под ним была ровная земля. Затрещали под гусеницами брёвна наката изогнулась сплющенная опора. Казалось танкисты получают удовольствие от того, что натворили.

Машина медленно прошла по руслу, заехала на небольшой обрыв, продавив колею для следующего сзади вездехода. Затем, изрыгая зловонный выхлоп, отправилась дальше за БТР.

Вездеход с пехотой притормозил, сместился в сторону от раздавленной переправы, накренился сползая в русло. Он мог бы беспрепятственно преодолеть преграду, но в этот момент всё и началось.

Под колёсами взорвались две гранаты. Для этого Курёхину и Асташкину пришлось выпрыгнуть на лёд. Кабина вздрогнула, окуталась дымом. Подчинённые Шубина открыли кинжальный огонь. Разлетелись стёкла. Сидящим в кабине сразу не поздоровилось. Вездеход продолжал ползти. Пули кромсали брезентовый тент. Один из пехотинцев собрался перевалиться через борт и погиб под колёсами. Остальные и того не успели, умирали в темноте и неведении.

Вездеход застрял посреди речушки. Колёса погрузились по ступицу в воду. От тента остались рваные лохмотья. Внутри ещё кто-то шевелился, стонал.

Побежал грустный, но проворный Таманцев, бывший сотрудник центра метеорологии. Забросил гранату в кузов и метнулся обратно. После взрыва там уже никто не стонал и заглядывать в кузов не хотелось.

Двумя колоннами взвод устремился через реку. Снежный покров был обманчив. Под ним скрывался тонкий лёд. Поскользнулся, пустился в пляс красноармеец Боровкин, выругался неокрепшим детским голоском. Не устояла и наелся снега Рунгель, сотрудник Института гигиены труда. Но в целом переправились быстро, ворвались в кустарник, рассредоточились.

Танк далеко не ушёл. Когда позади послышалась стрельба экипаж занервничал. Механик-водитель задёргал рычаги, машина притормозила, стала разворачиваться, а это оказалось непросто. Растительность подступала прямо к дороге. Трещал кустарник. Гусеницы вдавливали его в снег, валились молодые деревца, с душераздирающим скрипом рвались тугие корневища.

Танк ещё только сделал пол оборота, а стрелок уже насиловал свой пулемёт. Он имел ограниченный сектор обзора – что увидишь в узкую щель. Пули рвали кустарник, сыпались отстреленные ветки. Разведчики уходили с линии огня. Это было несложно.

– Лазаренко – бери пятерых, держите БТР! – покричал Шубин. – Смотрите чтобы не ушёл. А здесь мы сами справимся.

Шестеро бойцов беспрекословно снялись с места и исчезли за кустами. Сегодня работали без лыж. Передвигались тяжело. Зато не тянула дополнительная ноша.