Моррисон. Путешествие шамана

Страх никогда не был главным, единственным, полностью владевшим им чувством, но теперь он всегда был в нем, как постоянная маленькая боль и всегдашний привкус жизни. Время, когда он не боялся наручников на запястьях, как это было после концерта в Нью-Хейвене, прошло; он понимал, что разбудил могущественные силы, а игра превратилась в травлю. Но не он со своими хипповыми дружками травил Систему, а она его. Это бородатый и обросший радикал Джерри Рубин радостно вздымал над головой скованные наручниками руки, приветствуя будущее, что бы оно ни несло, это политзаключенный Джон Синклер писал из тюрьмы письма о поколении и революции, а Джим Моррисон послушно сидел на скамье подсудимых в суде в Майами и за весь суд не позволил себе ни одного невежливого слова. Он ни разу не опоздал на заседание суда. Он так боялся остаться один в холодной недоброжелательной атмосфере казенного дома, что сколачивал из друзей и знакомых группы поддержки, которые должны были помочь ему своим присутствием. Сначала на суд приехали трое остальных Doors, но их сочувствие и приверженность лидеру имели ограниченный срок; они покинули Майами через неделю. Бэйб Хилл все время был вместе с ним. Памела хотела приехать, но он запретил ей, потому что вид истощенной и хихикающей наркоманки в шикарном хипповом тряпье, с бусами и диадемами, свидетельствовал бы против него лучше всяких показаний. Патриция прилетела в Майами из Нью-Йорка, но это вряд ли можно назвать поддержкой; в тот момент, когда он пытался обрести спокойствие перед холодным оценивающим взглядом судьи Мюррея Гудмена, она хотела узнать от него, что ей делать с ребенком. Она была беременна. Послушно сидя на скамье подсудимых, вежливо отвечая на вопросы прокурора и судьи, лояльно общаясь с судейскими в коридорах (они просили у него автограф), он словно доказывал создателям икон из журналов и газет, что он не герой

.

Суд тянулся месяцами. Его адвокаты подали протест на приговор, и пятьдесят тысяч долларов залога пока что обеспечивали ему свободу, но от него теперь ничего не зависело, и он жил в ситуации кролика в клетке, которого в любой момент могут взять за уши и потащить на убой. Ему грозило полгода тюрьмы. Пустячный срок для энтузиастов бунта и пророков мятежа, но ужасная перспектива для человека с истрепанными нервами и плохо работающей печенью. Он знал, что не может идти в тюрьму, не хочет идти в тюрьму, не выдержит похода в тюрьму. Умрет в тюрьме? Этот страх тоже был в нем, и он даже не пытался его скрывать. Есть много свидетельств того, что смерть Джими Хендрикса и Дженис Джоплин потрясла его. С Хендриксом он выступал в клубе «Paul’s Scene», с Джоплин не выступал никогда, хотя Пол Ротшильд одно время носился с идеей свести их в студии, чтобы они вдвоем записали пластинку. И вот теперь они взяли и ушли, отвалили из этого мира резко и независимо, он 18

 сентября 1970-го, она на две недели позже, 4 октября. Выпивая с Бэйбом Хиллом и Полом Феррарой, Моррисон сказал им с усмешкой, в которой не было ни героического бесстрашия, ни мужественного стоицизма, а только уныние и печаль: «Вы пьете с номером третьим».

С середины декабря группа работала в студии «Sunset Sound Recorders», записывая альбом, который вскоре получит название L.A. Woman

. Концертов после 12 декабря больше не было. Doors явно выпадали из обоймы, сходили с дистанции. В 1967 году, когда все только начиналось, они дали 159 концертов. Дальше выступлений на публике становилось меньше и меньше: в 1968-м их было 63, в 1969-м 47, а в 1970-м только 27. При этом росло количество отмененных концертов. В 1970 году было отменено 9 выступлений группы – треть от состоявшихся концертов и больше, чем за три предыдущих года, вместе взятых.

На конец лета и начало осени 1970 года было запланировано второе турне Doors по Европе. 31 августа группа должна была играть на новом фестивале, который организовывал Клод Нобс в швейцарском городке Монтре; фестивалю со временем предстояло стать крупнейшим событием рок-н-ролльной и джазовой Европы. В декабре 1971, когда Моррисона уже не будет в живых, Deep Purple сожгут здесь казино и напишут свою великую Smoke on the Water. 2 сентября Doors должны были играть в Копенгагене, 10 сентября в Бремене, 11-го в Риме, 12-го в Милане и, наконец, 14-го в знаменитом парижском зале с черными стенами – в «Olympia». Но ничего этого не случилось, все концерты были отменены, билеты сданы обратно в кассы.