Морская стрелка

Илья Георгиевич установил дежурство на палубном настиле. Двое подводников с автоматами постоянно должны были находиться снаружи. Остальные же вновь забрались внутрь подлодки. Повреждения, казавшиеся на первый взгляд большими, как выяснилось, не угрожали живучести корабля. Ведь все системы на «Адмирале Макарове» были продублированы. Наконец удалось включить аварийное освещение. Из вспомогательных компьютеров включился только один. Специальная программа тестировала техническое состояние подлодки.

— Так, — поморщился командир, когда вахтенный, заглянув в люк, доложил ему, что субмарина медленно погружается в грязь.

С того времени, когда он впервые вышел на палубу, она опустилась сантиметров на десять.

— Если мы не реанимируем насосы и не продуем балластные цистерны, то скоро придется и люк задраивать, без всякой надежды всплыть из этого дерьма, — произнес капитан второго ранга, обычно избегавший подобных слов в общении с экипажем.

Результаты тестирования были неутешительны: не работали ни радиостанция, ни радиосканер, процессор центрального компьютера «сдох» бесповоротно, как и его монитор.

— Одно радует: все, что касается общения иранцев с корейцами, мы успели сбросить в КП Балтфлота. Так что задание выполнено, — совсем не радостно усмехнулся командир, — теперь только и осталось не погрузиться в болотную жижу и не дать пропасть экипажу.

Минут через пятнадцать возни в распределительном силовом щитке ярко вспыхнуло освещение.

— Электроснабжение восстановлено в полном объеме, — на этот раз докладывали уже не крича через два отсека, а по внутреннему переговорному устройству.

— С чем всех и поздравляю, господа офицеры подплава, — приунывший командир наконец-то повеселел. — Продуть балластные цистерны.

Загудели насосы.

Недовольные тем, что из-под мини-субмарины забили «грязевые гейзеры», рептилии ретировались за крону плававшей пальмы.

— Придется открывать закрома, предназначенные на случай чрезвычайных обстоятельств.

Объяснять, что это значило расконсервировать НЗ, не потребовалось. Прихватив с собой ноутбук в противоударном титановом корпусе, Илья Макаров с Николаем Даргелем выбрались на палубный настил.

— Работает как часы, — произнес командир, когда компьютер загрузился, — сейчас мы и найдем ответ на самый главный вопрос.

Капитан второго ранга подвел указатель мышки к иконке с надписью «GPRS» и кликнул. Во весь экран развернулась карта Восточного полушария. Пульсирующая световая точка подмигивала у самого юго-восточного побережья Папуа — Новой Гвинеи. Макаров укрупнил изображение карты. Теперь уже стало заметно, что месторасположение подлодки все же солидно отстоит от кромки океана.

— Больше пяти миль. И что же за сила сумела нас забросить на такое расстояние в глубь суши? Но даже если было бы и два кабельтовых, на себе, старпом, нашу малютку не потащишь.

— Значит, Папуа — Новая Гвинея, — несколько отрешенно произнес Даргель. — Восточная оконечность острова.

— Как ты думаешь, то, что мы оказались именно в восточной части острова, хорошо или плохо?

— Один черт, товарищ командир.

— А вот и нет. Плохо экономическую географию учил, — упрекнул старпома Макаров, — восточной частью в колониальные времена владели британцы. А потому здесь до сих пор один из государственных языков английский. Или ты хотел бы оказаться в западной части, где из европейских языков распространен лишь нидерландский?

Командир уже вновь щелкал клавишей мышки.

— Удобная вещь, все под одной крышкой собрали.

На экране уже появилась панель виртуального телеприемника. Но сколько Илья Георгиевич ни щелкал каналы, картинки не появилось.

— Немудрено после того, что здесь было, — он обвел взглядом разрушения, — если и были рядом ретрансляторы, то их с землей сравняло.

А вот радио работало исправно. Из выпусков экстренных новостей, которые шли непрерывно, командир со старпомом и узнали об извержении подводного вулкана, о разрушительном цунами, обрушившемся на побережье. Передавали, что уже вовсю идут спасательные работы, ищут уцелевших.

— Ну вот все и встало на свои места. Вот только не нравится мне, что здесь в любой момент могут оказаться местные спасатели. Подлодка-то наша как на ладони. Блестит на солнце. Надо исправлять упущение.

Подводники, оскальзываясь на мокрых стволах, рискуя свалиться в мутную жижу, обламывали, ссекали ветви, листья пальм. Таскали их к субмарине. Работа спорилась. Через час посреди болота вместо подлодки «Адмирал Макаров» возвышался небольшой зеленый холмик — вроде как крона полузатонувшего дерева.

— Оно, конечно, хорошо, — остудил восхищения старпома командир, — спасатели нас не заметят, но и российские спутники-шпионы — тоже. А я думаю, что вице-адмирал Столетов уже всех на ноги поднял, чтобы понять, где мы оказались. На том или на этом свете. Не хотелось бы, чтобы он нас похоронил раньше срока.

Уже были перевязаны раны, полученные подводниками во время кувырканий корабля, наложены швы. Предстояло подумать и о будущем. Не сидеть же в болоте, дожидаясь помощи из ниоткуда. Подробных карт этой местности на борту субмарины, конечно же, не нашлось.