Морской Ястреб. Одураченный Фортуной. Венецианская маска

– Боже! – проговорил он. – Боже милосердный! – Он проглотил комок в горле и постарался взять себя в руки. – Вы шантажируете меня этой ложью! Неужели вы действительно выдадите меня инквизиторам?

– Дело в том, что вы нужны нам, – рассудительно ответил ему Лаллеман. – Когда вам нужны были деньги, вы без зазрения совести брали их у моей кузины. Вас не интересовало, откуда они поступили и обойдется ли она без них. Почему же мы должны церемониться с вами?

– Вы пытаетесь выставить меня преступником, чтобы оправдать гнусность того, что вы делаете. Вы просто парочка подлецов, мерзких якобинских подлецов, а эта женщина была… вашей приманкой. О боже! В какую компанию я попал!

– В очень выгодную для вас компанию, – сказал Вийетар. – Ну а теперь пора платить по счетам.

– И ругань вам не поможет, – добавил Лаллеман. – В конечном счете то, что вы сделаете, не изменит судьбу Венеции. Если вы будете упорствовать и откажетесь, мы найдем кого-нибудь другого. Нам просто не хочется напрасно тратить государственные средства. Мы ведь заплатили вам вперед.

Вийетар нетерпеливо поерзал:

– Может, хватит болтовни? Мы сделали предложение месье Вендрамину. Если он настолько глуп, чтобы предпочесть Свинцовую тюрьму[238] и удавку, пусть так и скажет, и покончим на этом.

Вендрамин вжался в спинку стула. Он от всей души проклинал тот день, когда познакомился с виконтессой, проклинал каждый дукат, взятый у нее. Этот мерзавец Мелвилл шантажировал его тем же, чтобы он отказался от справедливой мести, а теперь эту угрозу повторяют, понуждая его к предательству. Мозг Вендрамина работал очень четко – по сути, в этом отчаянном положении гораздо лучше, чем обычно. Подозрения в отношении Мелвилла, усыпленные этой коварной Далилой, вспыхнули с новой силой. Не могло быть простым совпадением то, что Мелвилл и эти откровенные французские шпионы пытались навязать ему свою волю одинаковым способом.

Эта мысль стала решающим фактором, который вывел его из состояния мучительной нерешительности. Глаза его сузились.

– А если бы я прислушался к вашим доводам… Если бы согласился сделать то, что вы хотите, где гарантия, что вы меня не обманете?

– Гарантия? – переспросил Вийетар, подняв брови.

– Как я могу быть уверен, что вы все равно не выдадите меня инквизиции?

– Мы даем вам слово, что этого не произойдет, – успокоил его Лаллеман.

Но Вендрамин, стремясь отвоевать все, что можно, покачал головой:

– В таком серьезном деле мне нужно что-то более существенное.

– Боюсь, никакой другой гарантии мы вам дать не можем.

– Вы могли бы отдать мне чеки, которые, по-вашему, служат доказательством моего так называемого долга.

Лаллеман хотел было возразить ему, но вдруг передумал. Он молчал, крутя в руках тонкую ножку бокала и глядя на него, пока Вийетар не выдержал и не вмешался:

– Почему бы и нет? Он в некотором смысле будет иметь право на них, если уплатит долг.

– Ну да, если уплатит… – задумчиво согласился посол. Затем, приняв решение, он произнес уже решительно: – Зайдите ко мне в посольство завтра до полудня, и мы обговорим условия.

– Вы хотите сказать, что согласны? – оживился Вендрамин.

– Я хочу сказать, что отвечу вам завтра утром.

– Без этой гарантии я ничего не буду для вас делать, – предупредил его Вендрамин.

– Ну-ну. Поговорим об этом завтра.

Когда Вендрамин ушел, Вийетар выразил недовольство в связи с промедлением, причины которого не понимал. Однако Лаллеман не стал ничего ему объяснять в присутствии виконтессы и, лишь оказавшись в гондоле, которая повезла их к церкви Мадонна делл’Орто, вывел наконец посланника Бонапарта из недоумения.

– Разумеется, причины у меня есть, но, вы же понимаете, я не мог излагать их в присутствии этого венецианца. Точно так же я не мог это сделать и после его ухода.

– Но почему? Ведь мадам виконтесса…

Лаллеман прервал его тоном мэтра, втолковывающего прописные истины дилетанту:

– Дорогой мой Вийетар, опыт управления обширной агентурной сетью научил меня никогда не допускать – разве что на то есть важные причины, – чтобы агенты знали друг друга. А в случае с Лебелем нужно соблюдать особую осторожность: никто из них не должен догадаться, кто он такой на самом деле. Решая вопрос с чеками, неизбежно пришлось бы раскрыть этот секрет. Поэтому я не хотел ничего обсуждать у виконтессы.

– Не вижу, что тут обсуждать. Этот затюканный барнаботто был уже готов согласиться, так что…

И опять Лаллеман прервал его:

– Имейте чуточку терпения, дорогой мой Вийетар. Я объясню вам, что надо обсудить. – Он рассказал о том, как Лебель, с целью обезопасить себя от нападения, пригрозил Вендрамину предать гласности факт получения им денег по этим самым чекам. – И если Лебелю будет причинен вред из-за моей неосторожности, дело обернется очень плохо. Я не хочу нести за это ответственность.

Вийетар, однако, не был удовлетворен объяснением:

– Если приказ Маленького Капрала не будет выполнен, дело обернется еще хуже. И я тоже не хочу нести ответственность. Пусть Лебель действует на свой страх и риск. Он, как мне представляется, вполне может постоять за себя.