Морской Ястреб. Одураченный Фортуной. Венецианская маска

– Слушай дальше. Если его не будет в гостинице, постарайся узнать, где он. У него есть камердинер-француз. Найди его и спроси, где его хозяин. Скажи ему, что дело чрезвычайно срочное, и попроси помочь тебе найти мессера Мелвилла как можно скорее. Это очень, очень важно, Ренцо, понимаешь? Я надеюсь, что ты сделаешь все, что возможно, чтобы передать записку мессеру Мелвиллу, не теряя даром ни минуты. Я полагаюсь на тебя.

– Понимаю, монна. А если я здесь понадоблюсь, то…

– Это не важно, – прервала она его. – Не говори никому, куда ты идешь, и вообще не говори, что ты уходишь. Если тебя хватятся, я скажу, что отправила тебя по своему поручению. Теперь беги скорее, я буду молиться, чтобы ты добрался без помех. А когда вернешься, сразу дай мне знать. – Она дала Ренцо горсть серебряных монет и отослала.

Чувствуя некоторое облегчение оттого, что сделала хоть что-то, Изотта упала без сил на скамеечку перед туалетным столиком и увидела в длинном муранском зеркале какое-то бледное привидение.

Ренцо добрался до «Гостиницы мечей» примерно через час после того, как колокола прозвонили молитву «Ангелус» и спустилась ночная тьма. Хозяин гостиницы сказал ему, что мессера Мелвилла нет дома и ему неизвестно, где он. Тогда Ренцо спросил, дома ли камердинер мессера Мелвилла, и Баттиста провел его наверх. Филибер настороженно спросил, зачем молодому человеку его хозяин. Ренцо откровенно объяснил ему, откуда он прибыл и с каким поручением.

– Morbleu,[240] – произнес Филибер. – Похоже, сегодня вся Венеция разыскивает месье Мелвилла. Полчаса не прошло, как месье Вендрамин спрашивал его. Хорошо, что я слышал, как хозяин говорит адрес гондольеру, а то вам обоим пришлось бы уйти ни с чем. Он отправился в Ка’ Гаццола, если это тебе что-нибудь говорит.

– Да, я знаю, это на Риальто. – Ренцо хотел было бежать дальше, но Филибер остановил его:

– Не спеши, приятель. Ведь это вы, итальянцы, придумали поговорку «Тихо едешь – дальше будешь». Запомни: спроси в Ка’ Гаццола мадам виконтессу де Со. Мадам виконтессу де Со, – повторил он. – Там ты и его найдешь.

Ренцо сбежал по ступеням к ожидавшей его гондоле.

Через десять минут он был уже у Ка’ Гаццола.

Виконтессы нет дома, сообщил ему швейцар. Уехала почти час назад.

– Мне нужна не сама виконтесса, а господин, который, как мне сказали, сейчас у нее, мессер Мелвилл. Вы его знаете? Он здесь?

– Уехал вместе с ней. Если дело срочное, вы найдете его во французском посольстве. Во всяком случае, они поехали туда. Вы знаете, где это? На Корте-дель-Кавалло, Фондамента Мадонна делл’Орто. Это палаццо Веккио. Там любой укажет вам его.

Ренцо опять сел в гондолу, черная ладья заскользила по широкой водной глади Большого канала, сверкавшей отраженными огнями моста Риальто, и свернула к северу, в темноту узкого канальчика. До Мадонны делл’Орто было неблизко, и Ренцо молился, чтобы в конце этого длинного пути ему не пришлось ехать куда-нибудь еще.

Глава 26

Преследование

Этим утром секретарь посольства Жакоб принес Марк-Антуану в гостиницу письмо, адресованное Камиллу Лебелю и прибывшее в посольство за два дня до этого. К нему была приложена записка Лаллемана, в которой посол приглашал его на ужин в палаццо Веккио и просил сопроводить виконтессу де Со, также приглашенную.

Отдав чеки Вендрамину, Лаллеман чувствовал некоторую неловкость в отношении Марк-Антуана. Во всяком случае теперь, когда работа была выполнена и Вийетар получил свои схемы, ничто не мешало послу, как он считал, выполнить свой долг перед Лебелем и сообщить ему об этом. Он решил, что присутствие виконтессы избавит его от упреков со стороны Лебеля, которых он имел основания ожидать. Поэтому он пригласил их обоих.

Марк-Антуан написал в ответ, что будет рад прийти, и, отослав записку с Жакобом, распечатал письмо. Письмо было отправлено Баррасом и являлось, пожалуй, самым удивительным из всех посланий, какие полномочный представитель Лебель когда-либо получал из Парижа.

Баррас писал от лица Директории и с самого начала подчеркнул превосходство Итальянской армии над австрийскими войсками под командованием эрцгерцога. Ввиду этого значительного превосходства поражение австрийцев представлялось неизбежным. Когда это произойдет, то можно будет, ведя правильную политику, завершить не только данную кампанию, но и всю войну. Австрия – если к ней опять же правильно подойти – будет только рада заключить мир. Директора полагали, что Австрии следует предложить в качестве компенсации за потерю Ломбардии венецианские провинции в Италии, Истрии и Далмации. Такие условия, по их мнению, вполне удовлетворят австрийцев.