Морской лорд

— Я остался без правой руки и не могу дальше сражаться.

— Почему не можешь?! — возражаю я. — Бери меч в левую руку и продолжай.

— Я не умею левой, — говорит Томас. — А ты умеешь?

— Конечно, — отвечаю я и беру палку в левую руку. — Бери в правую и нападай.

И левой я справляюсь с ним относительно легко. Потом, работая на публику, показал, как биться двумя мечами. Это здесь кое-кто умеет, правда, не настолько хорошо. Наследство римских гладиаторов до них не дожило или еще не добралось.

За нами наблюдают рыцари из нашего отряда. Подмечают, что и как я делаю. Во время первой нашей тренировки, на второй день пути, один из них по имени Гилберт — лет двадцати, высокий, стройный, с приятным, но простоватым лицом и очень бедный — предложил сразиться с ним. Бился он намного лучше Томаса. Непонятно было, как такой хороший боец остается нищим. Если с Томасом я сражался вполсилы, то с Гилбертом — в полную. Провели три раунда, и в каждом он успевал махнуть мечом не больше двух раз. После этого остальные рыцари стали относиться ко мне с уважением. Мне сразу простили оба недостатка: что чужеземец и богаче их.

На следующее утро приехал граф Глостерский, расположился в шатре Вильгельма де Румара и начал принимать присягу верности. Первыми принесли ее рыцари лорда, затем вошел я, безоружный и без головного убора. Граф Роберт по прозвищу Консул был лет пятидесяти, худощав, узколиц, с длинными русыми волосами, завитыми на концах, а над высоким лбом подстриженными коротко и ровно, усами и округлой бородкой. Лицо умное, я бы даже сказал, интеллигентное. На нем был красный плащ, подбитый горностаем, алое сюрко поверх луженой кольчуги, штаны из тонкой кожи и высокие сапоги. Его шлем, посеребренный и с плюмажем из черных страусиных перьев, держал один из рыцарей, приехавших с ним. Рядом за низким столиком сидел чиновник и что-то писал вроде бы грифелем на длинном и узком пергаменте.

Я поздоровался. Роберт, граф Глостерский, кивнул в ответ и протянул ко мне согнутые в локтях руки ладонями вверх. Я, встав на левое колено, положил на них свои ладони. Руки у него были теплые и сухие.

— Сир, становлюсь твоим человеком на шестьдесят дней, если будешь кормить и поить, — произнес я клятву.

Пока я говорил, граф рассматривал мой перстень. Александриты такого цвета редко встречаются в природе. Да и геммы на перстнях в этих краях тоже большая редкость. Как и простые рыцари с такими дорогими перстнями. Роберт Глостерский еще раз кивнул головой.

— Имя? — спросил чиновник.

— Александр, — представился я.

Чиновник посмотрел на меня с интересом, поскольку, как догадываюсь, впервые встречал живого Александра. Он записал мое имя и уставился на меня, ожидая еще чего-то.

— С двумя оруженосцами, — сказал я.

— Второе имя есть? — спросил он.

Я вспомнил, что лорды здесь второе имя получают в честь замка, в котором родились.

— Де Путивль, — ответил я.

— Де Пути… — начал писать он и запнулся.

— Давай напишу, — предложил я и протянул руку к грифелю.

От удивления чиновник отдал мне грифель. Я быстро дописал, опустив мягкий знак, название города, в котором родился и который в 1139 году был крепостью, и вернул грифель. Если бы заговорил пергамент, чиновник бы меньше удивился: рыцарь, умеющий писать, в двенадцатом веке был большой редкостью.

— Человек, не лишенный образования, — улыбнувшись, сказал граф Глостерский на латыни.

— Знание — сила, — улыбнувшись, произнес на латыни и я.

Как я заметил, все остальные, включая чиновника, не понимали нас.

Граф в третий раз кивнул головой, соглашаясь со мной и давая понять, что пора бы зайти следующему.

Вскоре после его отъезда приехал возок, запряженный лошадью, и нам выдали на день на человека по караваю хлеба, три куска мяса, куску сыра и литру вина. Раздачу контролировал рыцарь Рауль, который вместе с остальными рыцарями Вильгельма де Румара жил в его шатре. Сам лорд гостил в замке графа Глостерского. Я получил питание на двоих, поскольку второго оруженосца и слугу Нудда придется содержать самому. Точнее, получили на нас Джон и Умфра, которых Рауль знал, как моих оруженосцев.

25

Под знамя графа Глостерского собралось около семисот рыцарей и тысячи две сержантов и пехотинцев. Через пять дней, после молебна, устроенного прямо в поле, которое проводил, судя по тиаре, епископ, вся эта толпа двинулась на север, откуда мы пришли. Цель — город Вустер, который принадлежал фавориту короля Стефана старшему из братьев-близнецов (интересно, на сколько минут он старше?!) Галерану де Бомону, графу Вустеру и графу де Мёлан, и остальные владения этого типа в графстве Вустер. Галеран получил титул графа и собственность в Вустершире в приданное за дочкой короля Стефана, с которой обручился, но не успел пожениться, потому что через год девочка умерла в возрасте шести лет. И еще рассказывают, что именно из-за братьев де Бомон и началась гражданская война. Не очень умело они вертели королем. Или слишком часто. Это они натравили короля на епископа Роджера Солсберийского, после чего Стефан потерял поддержку церкви и началась гражданская война.