Морской лорд

Рядом с кроватью на палубе лежала сабля с рукояткой из слоновой кости, золоченой гардой и загнутым лезвием с долом и обоюдоострым пером. Она была длинной сантиметров восемьдесят, как мой палаш, но легче. Никудышные воины имеют непреодолимую тягу к дорогому и красивому оружие. Возле кровати стоял большой сундук, в котором лежало много дорогих вещей: кожаный мешочек с драгоценными камнями — пять мелких алмазов, по десятку изумрудов и рубинов чуть крупнее и с полсотни других камней, более дешевых; мешочек побольше с золотыми «безантами», как здесь называли византийские монеты; еще больший с серебряными монетами разных стран и несколькими кусками серебра, явно отрубленными; стеклянный флакончик с духами или одеколоном; серебряное зеркало с длинной рукояткой в оправе из черного дерева; одежда из дорогих тканей, в основном шелковых, в том числе короткий плащ, подбитый куньим мехом; завернутые в грубую ткань сапоги из тонкой кожи, украшенные по бокам золотистой вышивкой; толстая книга в дорогом кожаном переплете, страницы которой были исписанная ровными столбцами незнакомых мне букв, без гравюр, буквиц и прочих украшений. Скорее всего, это Талмуд на идише.

В правом отсеке тоже была застеленная, широкая кровать, а рядом стояли три сундука, в которых была одежда поплоще и небольшие мешки с перцем, наверное, на продажу. Товар легкий, места занимает мало, а пользуется повышенным спросом, стоит дорого и приносит хорошую прибыль. На второй палубе жили, судя по валявшемуся на палубе болту, арбалетчики. В их сундучках была дешевая одежда и мешочки с перцем на продажу. Полубак тоже был двухдечным. Внизу располагались что-то типа подшкиперской — кладовые с запасными парусами, тросами, досками, пенькой и рабочими инструментами. На верхней палубе находился кубрик, в котором прятались восемь человек, живых и невредимых. Судя по одежде, матросы. Они были напуганы, старались не смотреть на убитых товарищей.

Я спросил на латыни самого старшего из них, долговязого, с седой курчавой головой:

— Откуда идете?

— Из Иерусалима, — ответил он.

— А куда направлялись? — спросил я.

— В Англию, — ответил матрос.

— Я доставлю груз за вас, — заверил его. — Что везете?

— Разное: ткани, слоновую кость, специи, благовония, стекло и стеклянную посуду, мыло, оружие, доспехи… — перечислил он.

— А где оружие и доспехи лежат? — перебил я.

— Там, — показал он в кормовой часть трюма.

— Если будете хорошо работать и вести себя, в порту отпущу вас, — пообещал им.

Пленные закивали головами. А кто бы не закивал?!

Мы ошвартовались к нефу понадежнее, подняли паруса, чтобы держаться скулой к ветру, и начали перевалку груза. Неф был без твиндека. За шестьсот лет позабыли опыт предков. Сперва матросы докопались до оружия. Это были мечи-спаты, какие нравятся рыцарям, двуручные топоры с большими и замысловато изогнутыми лезвиями, шипастые железные булавы на метровых рукоятках из твердого темно-коричневого дерева, кинжалы, длинные острия для копий. Следом достали доспехи — конические шлемы типа того, что лежал рядом с иудеем, длинные кольчуги с капюшонами и варежками в конце длинных рукавов, причем пять штук были луженые, наручи и поножи. Одну булаву, пять луженых кольчуг, наручи и поножи отнесли ко мне в каюту, а остальное уложили в твиндек. Потом занялись остальными грузами. Брали самое ценное и занимающее меньше места или легкое. Неф брал груза в половину больше, чем поместится в шхуну.

Пока большая часть матросов занималась перевалкой, осмотрел раненого матроса. Его положили на нижнюю кровать в старшинской. Болт пробил руку насквозь и прошел вскользь по ребрам, продырявив шкуру и немного мяса. Кости и крупные кровеносные сосуды вроде бы не повредил. Рану промыли морской водой и перевязали бинтами, нарезанными заранее из льняного полотна. Я дал парню, побледневшему от потери крови, литра полтора красного вина, которое он выдул за два захода. Алкоголя они мало потребляют, поэтому скоро его развезет, боль притупится.

Часть матросов раздевала трупы и выбрасывала их за борт. На запах крови собрались акулы чуть ли со всей Атлантики. Они темными тенями бесшумно скользили в воде возле судов. Я вспомнил о своем любимом лекарстве — акульем жире. Быстро соорудили из «кошки» орудие лова, нацепили на два крюка из трех кусок соленой трески и бросили за борт. «Клюнуло» сразу. Акула потянула бечеву с такой силой, что та, выскальзывая, обожгла мне руки. Я закрепил ее, дал акуле подергаться, выбиться из сил. Вытаскивали ее втроем. Была она длиной метра два. Мои матросы знали, что такое акула, хотя, наверное, сами никогда не ловили, поэтому держались на приличном расстоянии, пока я не отрубил ей голову трофейной саблей. Она выкована из обычной стали, но легко рассекла туловище.