Морской Волк #10-12 - Союз нерушимый

В 7.10 границу перешли штурмовые части – 8 километров полосы обеспечения были пройдены за полчаса, к 7.40 бойцы 10-й ШИСБР начали атаку опорных пунктов на горах Лысая и Голая. С воздуха их поддерживали два полка штурмовиков 255-й сад. Эти опорные пункты были взяты с ходу – уже в 8.05 на КП армии был получен доклад об овладении этими горами. Операция была спланирована таким образом, что никаких возможностей для сопротивления у японцев не было – сначала их позиции обработали три артполка, два корпусных и дивизионный; потом уцелевших прижали к земле штурмовики, методично уничтожавшие эрэсами и огнем пушек и пулеметов оставшиеся огневые точки. Проходы в минных полях были проделаны с помощью катковых тралов, за считанные минуты – как с горечью сказал потом один из танкистов: «Эх, нам бы такие тралы в 41–42-м – сколько бы жизней удалось сберечь!»

К 8.30 наши передовые части вышли к району Хандасы – там их встретил, по выражению генерал-майора Алимова, командовавшего первым эшелоном, «лунный пейзаж». Это было неудивительно – к этому времени пикировщики уже сделали второй вылет, и, подвешивали ФАБ-1000 для третьего. Почти все доты и дзоты были разрушены, полевая оборона была перепахана еще и артиллерией, так что боеспособных японцев оставалось немного. Уцелевшие укрепления расстреливались самоходками или сжигались танковыми огнеметами, а пытавшиеся отстреливаться пехотинцы были прижаты к земле пулеметами и забросаны гранатами. Огневая подготовка была настолько мощной, что офицеры разведотдела, пытавшиеся допросить немногочисленных пленных, не смогли этого сделать – японские солдаты, получившие по нескольку контузий, попросту не слышали и не понимали задаваемых вопросов.

К 10.00, после нескольких скоротечных перестрелок с японским охранением, наши части достигли главной полосы обороны – по ней с 7.00 работали две дивизии штурмовиков и дивизия пикирующих бомбардировщиков морской авиации, к этому моменту сделавших по четыре вылета; с 8.30 к ним подключились и пикировщики 2-го гбак, к 10.00 сделавшие по два вылета. Все же японцы пытались из орудий и минометов среднего калибра обстреливать наши войска, однако огонь был плохо скоординирован – управление артиллерией у самураев было уже потеряно, японская оборона сильно потрепана, хотя и не подавлена до конца. Я приказал выдвинуть дивизию гвардейских реактивных минометов, в 11.00 ею был нанесен массированный огневой удар.

К этому времени вышли на связь десантники – 2-й батальон 179-го сп под командованием капитана Л. В. Смирных, усиленный батареей 105-мм немецких безоткатных пушек обр. 1940 года, двумя батареями 82-мм минометов и зенитно-пулеметной ротой, стремительным ударом взял город Муйке. Капитан Смирных действовал умело и решительно – оставив в городе одну роту, он начал штурм крупного опорного пункта, прикрывавшего важный железнодорожный мост. Не стал бросать своих бойцов в атаку на многочисленные японские дзоты – наоборот, их расстреливали один за другим из безоткатных пушек, для чего хватало трех-пяти прямых попаданий 15-кг снарядов. К полудню опорный пункт был взят, две роты японской пехоты уничтожены, мост захвачен – и все это было достигнуто при минимальных потерях с нашей стороны.

Капитан Смирных запросил штаб о дальнейших действиях – батальону требовались боеприпасы, надо было вывезти раненых, и требовалось определиться с дальнейшими действиями – удерживать город Муйке и мост или развивать наступление на город Котон (ныне г. Поронайск).

К полудню же пришли донесения от моряков и командования 113-й стрелковой бригады – город Торо был взят морским десантом. Таким образом, тыл Котонского укрепрайона был окончательно взломан.

Боеприпасы батальону Смирных сбросили с самолетов – что же касается вывоза раненых, то подходящей площадки для посадки на плацдарме не было. И впервые в боевых условиях были использованы вертолеты, немецкие «колибри», сумевшие вывезти нескольких тяжелораненых, чье состояние вызывало наибольшие опасения и в то же время допускало транспортировку. Остальным пришлось ждать прорыва главной линии японской обороны.

Японские позиции на перевале Харами-Тогэ к этому моменту были похожи даже не на «лунный пейзаж», а трудно сказать, на что, буквально воронка на воронке, но некоторые доты и дзоты, непонятно как уцелевшие, тем не менее продолжали стрелять. Положение затрудняло то, что эти укрепления находились на крутых склонах холмов, так что нельзя было, как на хандасской позиции, подвести к бетонному блокгаузу СУ-122, прикрываемую автоматчиками, и расстрелять прямой наводкой. Пришлось прибегнуть к подрыву дотов группами саперов. Несколько дотов были уничтожены именно так, благо пехотного прикрытия у них уже не было, а с одним произошла интересная история. Когда наши бойцы подобрались к доту, японцы прекратили огонь и начали что-то кричать. Наши рявкнули «Сдавайся!» – и тут броневая дверь открылась. Когда наши заглянули в дот, само собой, со всеми предосторожностями, они увидели троих японцев, прикованных железными цепями за ноги к орудию и пулемету[158].