Морской волк. 3-я Трилогия (СИ)

Задание было обычным — обеспечить прикрытие отряда кораблей. Чем Шестой Гвардейский не занимался уже давно — с освобождения Крыма. Повезло же после попасть не на греческий фронт, а на балканский — считалось, что раз выйдем к морю, то будет угроза от немецкого флота, противостоять которому должна авиация, и оттого сначала аэродром под Любляной, затем Генуя — и боевая работа по сути в роли ПВО или фронтовой авиации! С одной стороны, чего греха таить, куда спокойнее и безопаснее, с другой же — пилоты теряли навыки полета над морем, особенно молодые, пришедшие в пополнение. А это было очень серьезно — недаром же в опытнейшем британском флоте с палуб летают двухместные истребители, где второй член экипажа — это не хвостовой стрелок, а штурман-наблюдатель! Ориентироваться над морем — это задача не из легких. Но абсолютно необходимая — и когда требуется найти цель в указанном квадрате, и конечно же, при возвращении домой. Особенно если стрелка бензомера у красной черты, а падать в холодное море куда опаснее, чем прыгать с парашютом над своей территорией. Не случайно по статистике наибольшие потери при одинаковом числе вылетов у торпедоносцев и топмачтовиков — гораздо выше, чем даже у армейских штурмовиков!

Вообще, прикрытие кораблей было у пилотов не слишком любимой задачей. Даже торпедоносцев прикрывать было легче. И в смысле навигации, лишь держись за хвостом прикрываемых, и по топливу, лишь туда и обратно, и по инициативе, если только немцы не успевали заранее поднять и стянуть к месту боя свои эскадрильи, что бывало не всегда. Ну и конечно, спрос за потери прикрываемых, если допустишь, было не сравнить. А сколько раз случалось, что на доклад на берег: «Топливо на исходе», — был ответ: «Жди смены, не смей уходить»? И после тянуть домой на последних каплях, подбирая выгоднейший режим для мотора и молясь, чтобы не пришлось вести бой, потому что тогда кирдык. Но это — боевая работа, которую кто-то должен делать! Что было бы, если бы солдаты на войне сами решали: «За это задание возьмусь, а это нет — страшно»? Так что встретим, прикроем и проводим — куда денешься? Легко союзникам, с палубы летать и сразу после боя на нее же. А даже сто километров до берега — это очень много, особенно если машина повреждена и баки почти пустые.

Раньше в полку были Як-9Д — «дальние», с увеличенным запасом топлива. Что было не слишком хорошо: скорость и маневренность уступали не только армейскому Як-3, но и последним вариантам «месса». В декабре прибыли Як-9У, с форсированным мотором, — это были звери, развивавшие семьсот кэмэ в час! Но дальность была «сухопутной», а не морской — эту проблему решили, подвешивая баки: считалось, что полет до цели, а если повезет, то и начало патрулирования можно вести на «дополнительном» бензине, а при вступлении в бой сбрасывать. Вот только не прозевать немцев — если замешкаешься на крейсерском режиме, да еще с грузом под брюхом, то все…

В этот раз мы опоздали. Сухопутные «Яки» 127-го полка, из 282-й дивизии, сцепились с десятком немцев. И еще одна фрицевская эскадрилья крутилась на высоте, не вступая в бой. А если тут есть их истребители — значит, сейчас и бомберы прилетят! Хорошо знаем эту немецкую тактику — не сопровождать свои бомбардировщики, как мы, а расчищать дорогу перед ними. Сейчас будет охота на охотников — баки долой, моторы на боевой режим, и тоже лезем на высоту. Вот немцы дернулись вниз, усмотрев удобный момент. Идем им на перехват. Увлеклись, гады, нас заметили на несколько секунд позднее, чем следовало бы! Так и вваливаемся в общую свалку, сначала фрицы, затем мы, у них на хвосте. А ближний маневренный бой — это ведь наш бой, ну пошла потеха!

Только мы сбили четверых. И еще армейцы до нас успели двоих, сами потеряв одного. Немцы пилотировали хорошо, но боевого духа им явно недоставало, так и стремились вырваться из схватки, и назад на высоту. Но мы не давали — чем хорош Як-3 или Як-9, он мало теряет скорость на маневре, и по пилотажным качествам великолепен, прощает летчику ошибки, от которых «Лагг» или «Миг» свалились бы в штопор. А «месс», если разгонится, то утюг, и на виражах тормозится сильнее. Потому, принуждая немцев крутиться, мы не позволяли им выйти из боя, лишь восемь их сумели как-то вывернуться и удрать. Ведущий у них был приметный — белый «месс», как будто зимой воевать собрался.