Морской волк. 3-я Трилогия (СИ)

К моему удивлению, командир русских, услышав мое имя, стал очень любезен. Он совершенно не владел французским — но мы смогли кое-как объясниться на довольно плохом итальянском, вставляя английские и немецкие слова. Прежде он спросил, что мне известно о немцах, где находятся их войска. Я честно ответил, что ближайшая комендатура в четырех километрах по побережью, там же находится один из «опорных пунктов», занятый, насколько я мог видеть, ротой солдат с несколькими полевыми пушками. Шесть таких импровизированных фортов прикрывают почти стокилометровый участок берега, дальше к западу начинается уже зона ответственности морской крепости Тулон. На маяке у входа в порт Ниццы — гарнизон из немецких моряков, а не солдат, но их там мало, десятка два. И еще по приморской дороге ездят мобильные патрули, из единственного моторизованного немецкого батальона, танков и бронеавтомобилей нет, обычные гражданские машины с солдатами в кузовах. Я искренне рассказывал все, что знал — у меня не было никаких причин любить немцев.

— Благодарю! — сказал русский — а теперь лучше спуститесь в подвал, мсье Кусто, со всеми. Сейчас тут будет очень жарко. А вам еще фильм про какое-нибудь «подводное путешествие» снимать. И не возражаете, если мы временно воспользуемся вашим транспортом — прокатиться до комендатуры?

В подвале было тихо и полутемно, лампочка едва горела. Прошло полчаса, или час, и вдруг раздался страшный грохот, с моря стреляли линкоры и крейсера, судя по калибру, тяжелые снаряды рвались, как казалось, совсем недалеко, дом трясся, как при землетрясении, осыпалась штукатурка.

— Стекол не останется — сказала Симона, едва успокоив напуганных детей — эти русские могли бы и предупредить, я бы срочно оклеила бумагой!

Обстрел прекратился. Но стали слышны пулеметные очереди, в той стороне, где был немецкий опорный пункт и комендатура. И шум с берега, похожий на прибой. Я решился все же выглянуть наружу, дверь не была заперта, и часовой отсутствовал — значит, русские все же не считали нас пленниками?

Пляж и причалы были заняты множеством плавсредств самого разного вида, от яхт и рыбачьих лодок до буксиров и самоходных барж, и с них горохом прыгали на берег солдаты. При кажущемся хаосе, в итоге был железный порядок, толпа мгновенно превращалась в взводы, роты, имеющие свои задачи, с пляжа исчезали бегом, таща минометы, пулеметы, ящики с боеприпасами, какие-то части бежали по дороге, влево или вправо, или за дома. Вдали снова вспыхнула стрельба, быстро завершившаяся, очевидно это были последние минуты немецкого патруля, что десяток немцев мог противопоставить такой силе? В той стороне, где комендатура, что-то сильно горело, и я мысленно поблагодарил себя, что не снял виллу там. Тогда я просто желал реже видеть немцев, сейчас же представлял, какой ад там творится, ведь несколько бортовых залпов линкора должны были снести не только немецкие укрепления, но и несколько кварталов вокруг.

— Идите спать, мсье Кусто — сказал мне уже другой русский, на столь же ломаном итальянском языке — если немцы прорвутся, мы вас разбудим, и вывезем в безопасное место, конечно же, с вашей семьей и командой.

Утром я обнаружил вокруг оживление. На соседней вилле похоже, расположился русский штаб, на берегу и во дворе стояли малокалиберные автоматические зенитки, задрав стволы к небу, на причале кипела работа, русские солдаты разгружали баржу, таская ящики и мешки, тут же их грузили в подъезжающие автомобили — американские «дожди» и реквизированные немецкие — в одном из них, со следами пуль на кузове, я узнал «Опель-блиц», в котором еще вчера мимо проезжал патруль. Наша же вилла была занята той самой командой, что побеспокоила нас ночью, впрочем, они не сильно нас стеснили — самым неприятным для меня было то, что русские заняли нашу мастерскую, вместе с оборудованием, и не дозволяли нам туда заходить. Зато нас кормили завтраком и обедом из полевой кухни, пища была простая, но сытная — очень густой суп, который русские называли «борщ», подобие мясной каши, именуемое «гуляш», картошка, черный хлеб. На востоке гремело, все сильней и ближе, на западе было тихо. Два или три раза появлялись немецкие самолеты, и сразу исчезали, провожаемые бешеным огнем русских зениток. Затем мне показалось, что я слышал и с моря звуки канонады, после я узнал, что это русско-итальянский флот разбил тулонскую эскадру, и с сожалением подумал о судьбе своих бывших сослуживцев, которых немцы, наверное, заставили идти в бой.

Мне все же удалось увидеть, что русские делали в нашей мастерской. На второй день меня позвали помочь разобраться с нашим компрессором. И я с удивлением увидел на стеллажах целый десяток русских аппаратов, явно серийной, заводской сборки, очень похожих на мой «акваланг»!

— Сожалею, мсье Кусто, но мы были первыми — сказал русский — АВМ-1, состоят на вооружении советского флота с сорок второго. Ну а вы, насколько мне известно, впервые испытали свой, лишь в апреле сорок третьего.