Мошенник. Муртаза. Семьдесят вторая камера. Рассказы

Ее следовало расстелить в почетном, лучшем углу. Но в том углу лежал мешок из-под цемента, на котором всегда спал старожил семьдесят второй Измирец Кенан.

— Кликните его, — сказал Капитан. — Договоримся.

Скверный удивленно глянул на Капитана.

— О чем?

— Это его место!

Скверный не ответил. Взял мешок Измирца и отшвырнул в сторону.

— Подумаешь, его место! Не в наследство оно досталось сукину сыну! — И приказал Скале: — Клади постель сюда, эй, ты, поганец!

Скала насупился:

— Я тебе не поганец!

— А кто же?

— Слуга моего аги!

Ответ был верен. Теперь Скала не ничтожество, он честный, рабочий человек, слуга Капитана. Скверный промолчал, и, решив, что на сей раз последнее слово за ним, Скала присовокупил:

— Потому думай наперед, что говоришь!

Он не спеша снял с плеча постель. С необычайной серьезностью расстелил тюфяк, накрыл его покрывалом…

Неожиданно появился Измирец.

— Ты зачем, Скверный, разорил мою постель? Хоть бы меня спросили… Неужто бы я не согласился? Или во мне не осталось ничего человеческого? Да ради Капитана я душу отдам. Но у каждого своя честь!

Скверный глянул исподлобья:

— С чем ее едят, твою честь?

— Что же я, по-твоему, бесчестный? Если попал в камеру голых, это еще не значит, что не почитаю аллаха…

— Не болтай!

Измирец, пришибленный, склонил свою огромную, похожую на коробку голову, поднял мешок и принялся искать себе новое место. Капитану стало жаль его. Подойдя к нему, он незаметно от Скверного сунул ему в руку двадцать пять курушей. Измирец давно не видел таких денег и, сообразив, что они принадлежат ему, бросился на шею благодетелю.

— Капитан!.. Капитан Ахмед!.. Да ведь ты, эх…

В глазах у него стояли слезы.

Капитан разнял сжимавшие его руки Измирца:

— Не подымай шума!

Он бросил взгляд на Скверного. Измирец понял, что означает этот взгляд, но было уже поздно. Скверный обо всем догадался.

— Не надо, Капитан, — сказал он, подходя. — Не приучай, ради аллаха, этих подонков.

— Ладно, оставь, — попробовал отвязаться Капитан. Но не тут-то было.

— Я-то оставлю, они потом не отстанут. Им палец в рот не клади — без руки останешься.

— Я сказал, оставь!

— Такие, как эти, у аллаха из кармана самого пророка вытащат. Стоит только приучить — конец. Не сердце у тебя — кисель. Нагнут рога, распустят нюни, ты и не выдержишь. Берегись! Если их аллах не жалеет, тебе-то чего жалеть? Не бросай деньги на ветер!

Они подошли к Скале, расстилавшему постель в почетном углу.

— Такие родного отца продадут и мать впридачу… — продолжал Скверный. И прикрикнул на Скалу: — Взбей тюфяк как следует, эй, ты, поганец!

— Я тебе не поганец! — зло обернулся Скала.

— А кто же?

— Сын старосты.

— Нашел чем хвалиться! Могильными камнями.

— А ты не лезь не в свое дело! Ага скажет взбить — я взобью! Прикажи, ага!

Капитан кивнул головой. Лишь после этого Скала принялся за дело. Он возился с четверть часа, спустил семь потов, а тюфяк не взбивался. Видно, вместо шерсти был набит всяким тряпьем. Чем больше Скала тряс его, тем тоньше и комковатей он становился. Всем это стало ясно, но никто вида не подал. Да и как сказать, что тюфяк Капитана набит не шерстью, а тряпьем?

— Хватит, взбил достаточно, — опять приказал Скверный.

На сей раз Скала не стал огрызаться:

— Хватит так хватит! Лежи себе на здоровье, ага. Отменная вышла постель, ей-богу!

— Хорошая постель, — послышалось со всех сторон.

— Не зря деньги плачены.

— Только чистую шерсть можно так взбить.

— Еще бы.

— Иначе в комки собьется.

— Умный человек даром денег не отдаст.

— Верно.

Капитан был доволен и горд. Сунул было руку в карман, но Скверный остановил его:

— Опять?

Капитан, помедлив, сказал:

— Купим мангал, чайник, кастрюлю.

Скверный задумался. Взял Капитана за руку:

— Только не плати деньги вперед… Поди-ка сюда, Скала!

Тот стоял подбоченясь и не двинулся с места. «Ишь раскомандовался! Можно подумать, что он мой ага!»

— Тебе говорят, поганец, поди сюда!

Скала опустил руки.

— Чего тебе?

— Пройдись по камерам, найди хороший мангал, кастрюлю и чайник и тащи сюда. Будем покупать!

Скала поглядел на Капитана:

— Как скажешь, ага? Идти?

Капитан мотнул головой, а Скверный смерил Скалу таким взглядом, что тот пулей вылетел из камеры.

Куриный вор Реджеб крикнул ему вслед:

— Тьфу, бестолковый! Что приказывают, то и делай! — и сказал Капитану: — Если вам, бей, наперед что-либо понадобится, можете рассчитывать на меня. Обернусь мигом!

— И я, и меня пошлите! — послышалось со всех сторон. — Все пойдем, только прикажите!

— Скала ничего в таких делах не смыслит, — не унимался Куриный. — Правду я говорю, Фитиль?

— Где ему! Медведь из Антеба, всю жизнь одним бекмезом питался, — откликнулся длинный тощий арестант.

— Только денег ему не давайте.

— Почему же?

— На ходу подметки срежет, а о деньгах и говорить нечего, верой клянусь!

Скверный усмехнулся:

— Да кто из вас на ходу подметки не срежет, сукины вы дети, а? Карманники, бандиты, налетчики — вот вы кто!

— Срамники, богохульники, висельники, — в тон ему подхватил Куриный.