Московский принц для Золушки

Тата замолчала, она вдруг понадеялась, что Гена сейчас заговорит о них, о прошлом, назначит свидание. Тата так этого ждала, что даже не услышала, как Рябцев прощается с ней.

– Наташа, ты где? Ты слышишь меня? – кричал Гена в трубку.

– Слышу, но плохо, – соврала Тата. – Мне, конечно, не очень нравится такое положение, но если ты настаиваешь…

– Да, я настаиваю и считаю, что разговор об этом вести не надо.

– До свидания, – поторопилась сказать Тата, чтобы окончательно не выдать себя.

Она отключила телефон и посмотрела на свои руки. Пальцы были белыми и дрожали, а губы пересохли. «Так вот, значит, как, – подумала она. – Ничегошеньки я не забыла, не успокоилась, а все это время ждала…» Она так и осталась сидеть в кресле – сил заняться какими-то делами у нее не было.

Маша Кошкина отреагировала на слова Рябцева так:

– По-мужски. А с другой стороны, нефиг мероприятие срывать.

Тата только вздохнула. Она боялась показать свои переживания.

Для первой встречи с Собакиным Тата выбрала нейтральный образ – ничего агрессивного, ничего ультрамодного, ничего тоскливого. Конечно, это было не свидание, а деловая встреча, и Собакину она совершенно не должна была нравиться, но все же хотелось чувствовать себя уверенно. Белозерова надела серые брючки, серый джемпер, на шею повязала большую косынку со сложным узором – коричневые зигзаги переплетались с серыми и золотистыми. И рыжие волосы Тата заплела в свободную косу. Стоя перед зеркалом, она решила, что с наступлением тепла она отрежет волосы и сделает совсем короткую прическу. «Надо все неприятности отстричь!» – суеверно подумала Тата. Закончив сборы, она довольно посмотрела на свое отражение – элегантно (серая гамма), не без креатива (сложный рисунок шелковой косынки) и подчеркивает фигуру. Сверху Тата надела легкое стеганое пальто. Им она особенно гордилась – досталось оно ей за смешные семьсот рублей на рынке «Садовод». Цена была такая из-за большой дырки на воротнике. Дома Тата вообще спорола воротник и заменила его на другой, черный, бархатный, который выкроила из старой юбки. Немного подумав, она приделала к пальто и узкие черные манжеты. Из обычного, которых в городе можно было встретить на каждом шагу, пальто превратилось в оригинальное. Для февральской погоды оно подходило как нельзя лучше.

К месту встречи Тата приехала первой. Она посмотрела на часы и завернула в ближайший магазин. Не хотелось быть в роли ожидающей. Обойдя по очереди все отделы, она завернула в обувной и тут нос к носу столкнулась с Кошкиной.

– Машка, это покупать нельзя, это позор. Поищи что-нибудь другое! – раздалось откуда-то сбоку. Оглянувшись, Тата увидела высокого рыжего бородатого парня. Цвет его волос и бороды был точной копией цвета волос Белозеровой.

– О! А мы тут раньше… Решили вот… Тата, знакомься – это мой брат.

Парень кивнул ей и дотронулся пальцами до шляпы, неустойчиво сидевшей на его макушке.

– Дэн, – произнес он.

Голос парня был низким и мужественным.

– Тата, – кивнула Белозерова и, не удержавшись, спросила: – Вот самый настоящий Дэн? Именно Дэн?

Тата терпеть не могла англицизмов.

– А вы, наверное, самая настоящая кукла Тата. Такие имена куклам дают, – съязвил парень, а потом добавил: – Понятно, что я – Денис. Но это длинно. Так что хоть на английский манер, хоть на русский – Дэн.

– Меня Натальей зовут, но Тата я для родных и близких, – отрезала Белозерова.

Маша Кошкина заволновалась:

– А мы, представляешь, приехали рано, решили зайти, посмотреть мне туфли. Скоро уже тепло будет…

– А я так и подумала, что вы здесь, – нарочно сказала Тата. Настроение у нее испортилось – парень с дурацким именем, к тому же хипстер. Пока они шли к «Шоколаднице», Белозерова успела разглядеть узкие подвернутые джинсы, белые полукеды, серое в елочку пальто с рукавом реглан и ту самую шляпу на макушке. Все было предельно аккуратно и щеголевато. Еще Тата увидела, что борода идеально ровная, а из стрижки не выбивается ни один волос. Парень выглядел стильно, но доверия не внушал. Тата всегда обращала внимание на мужчин более консервативных.

– Ой, мне позвонили по поводу котика – того, у которого ушки больные. Я устраивала его в клинику… – Маша продолжала заполнять паузу.

В кафе все сняли пальто, и оказалось, что у Дэна Собакина развитая мускулатура, на которой отлично смотрится темно-синий джемпер в мелкую вязку. У ворота белела кромка футболки. «Он – симпатичный!» – помимо своей воли подумала Тата. Вслух же она сказала:

– Какой февраль теплый, скоро весна.

– Да, в этом году что-то удивительное! Уже почти тепло, – улыбнулся Собакин, и Тата увидела, что зубы у него идеально ровные, но чуть желтоватые. Самую малость, ровно настолько, чтобы выглядеть естественными.

– Да, кстати, я никак не могу понять, некоторые и зимой ходят в кедах на босу ногу, неужели не холодно?

– Нет, только в самый мороз, – заверил ее Дэн.