Московский принц для Золушки

– По случаю февраля давайте мороженое и кофе! – сказала Маша, и все с ней согласились. Некоторое время еще изучали в меню варианты, потом беседовали с официантом, а сделав заказ, замолчали. Тата смотрела в окно, Машка в телефон, Дэн куда-то в пол. Молчание становилось тягостным. Наконец появился официант с подносом.

– Вот ваш заказ.

– Я люблю шоколадное. – Машка терзала в вазочке снежно-коричневый шарик.

– А я – лимонный шербет, – не отрываясь от своей порции, произнес Собакин.

– А я вообще мороженое не люблю, – произнесла Тата, глядя на свое ванильное.

Машка и Дэн опустили ложки и уставились на Тату. Прошло мгновение, и вдруг Собакин рассмеялся. Кошкина и Тата сначала с удивлением смотрели на него, а потом улыбнулись.

– Что это ты смеешься? – спросила Маша.

– Да, что смешного? – присоединилась к ней Белозерова.

– Ничего, просто смешно. Столько времени изучать меню, обсуждать его и заказать то, что не любишь!

– Я пошла на поводу у Кошкиной, – воинственно сказала Тата и тут же расхохоталась.

– Ну, я же вам говорю, смешнее не придумаешь! – еще больше веселился Собакин.

Кошкина внимательно посмотрела на них и тоже что-то хрюкнула. Этот нечленораздельный смешок, казалось, окончательно добил Тату и Дэна. Они оба от хохота чуть не свалились со стула.

– Ой, не могу, – в изнеможении воскликнула Тата. – Я, кажется, сто лет так не смеялась.

– А это все он, Собакин. Он так всегда – всех до колик доведет! – сказала Маша.

– С чего это ты взяла… – поинтересовался Дэн. – Я всегда серьезный. А тут так смешно получилось!

– Смешно, – согласилась Тата и спросила Собакина: – А вот вы по убеждениям хипстер? Или вам просто нравится так одеваться?

Дэн ответил не сразу. Он помешал кофе маленькой ложечкой, сделал глоток, а потом сказал:

– Видите ли, я вообще против деления людей на какие-либо категории. Не бывает так, чтобы личность соответствовала точному определению. Соответствовала мерке.

– Согласна, но всегда какая-то черта превалирует над остальными. Мне кажется, во всяком случае по внешнему виду, у вас – это отличительные черты хипстеров.

– Надо полагать, что такой вывод вам позволили сделать мои голые лодыжки?

– Да что вы! – смутилась Тата. – Я спросила не поэтому…

– Будет вам, я ваш взгляд заметил.

– Какой взгляд?

– Ну, такой, противный взгляд. Честно скажу. Взгляд презрительно-осуждающий.

– Лодыжки ваши, чего это я буду презирать или осуждать.

– И все же… А про хипстеров я вам так скажу. История эта давняя, первые хипстеры появились еще до войны. Не у нас, конечно… Но зато мы потом стилягами все им компенсировали. – Дэн рассмеялся.

– А судя по всему, это у вас идеологическое, – улыбнулась Тата.

– Нет. Мне нравится мода. Но я могу носить и другую одежду. Совершенно запросто. Мне нравится, что взгляд хипстера на мир – это взгляд человека, который предпочитает игру, подвижность. Не свод жестких правил.

– Это можно отнести ко многим моделям поведения, – заметила Кошкина.

– Верно. Но мне нравится, что хипстеры двигаются не вверх по социальной лестнице, а в сторону. Они могут изменить работу, род занятий, но не стремятся делать карьеру, они – не потребители. Они независимы, постоянно в движении. Они не статичны – они развиваются.

– Вы адвокат этой субкультуры.

– Нет, просто мне не понравилось, что вы сразу поставили мне оценку. И что сразу занесли меня в графу. Но вы ошиблись. Я завтра могу принять любое другое обличье.

Тате стало стыдно – по сути, она сейчас осудила и принялась обсуждать незнакомого человека. Но человек оказался достойным соперником.

– Что вы про какую-то ерунду! – всполошилась Кошкина и толкнула Белозерову ногой. Она почувствовала, что брат раздражен, а Тата никак не желает усмирить свою вредность.

– Да, извините, – Тата улыбнулась, – я была не права. Может, мы тогда сразу поговорим о делах?

– О делах? – переспросил Дэн.

– Да, вот Тата спрашивала, как можно афишу небольшую сделать, – быстро затараторила Кошкина. – У нее же конкурс и тематический вечер. Кроме того, что она банковский работник, она у нас сомелье.

– Да что вы?! – Собакин тоже обрадовался, что разговор вышел из зоны конфликта. – Это же просто удача! Вот так да! Мне так надо было узнать про один напиток. «Вернача»! «Вернача» – ни один из тех, кто должен знать о вине, не рассказал мне, что это все-таки значит!

– Конечно, конечно, я вам все расскажу, – улыбнулась Тата. – Но простите, я должна бежать. Вот у меня так всегда – как интересный разговор, так обязательно срочные дела. Но мы с вами еще увидимся, Дэн. И простите, ради бога!

– Хорошо. – Собакин привстал, потому что Тата уже выскочила из-за стола. – Только вы телефон мне дайте свой. Я обязательно позвоню!

– Ах да. – Тата быстро продиктовала телефон и обратилась к Маше: – Проводи меня до выхода.

Маша засеменила за Татой.

– Так ты ничего ему не сказала?! Ты не объяснила Собакину, зачем мы встречаемся?! – зашипела Тата. – Зачем эти все ужимки, у нас должна была быть деловая встреча! Понимаешь, не смотрины! Они нам не нужны. У нас брак фиктивный будет! А времени на все эти разговоры нет!

Кошкина смутилась: