Московский принц для Золушки

– Как? Я думала, что это твоя родная младшая сестра?

– Нет, отец женился. Опять. Сначала от Машки ушел, потом от меня. Как колобок какой.

– Он же не от вас уходил. Он от женщин уходил. А это совсем другое дело, – сказала Тата.

– Это тебе так кажется. Он из семьи уходил. А семья – это все. Но знаешь, я как-то не сержусь на отца. Он – хороший, добрый. Всем старается помочь. С ним всегда разговаривать хорошо. Но, понимаешь, обаятельный и остроумный и пользуется успехом у теток.

Тата улыбнулась – Собакин ей чем-то напомнил обиженного подростка.

– А ты чего смеешься. Я же серьезно.

– Я не смеюсь. Я улыбаюсь. Похоже, у вас классная семья!

– Это – да. Мы все умудряемся дружить. И я надеюсь, что от Лизки отец не уйдет. Для нее это будет трагедией. Поздний ребенок и все такое. Она маленькая у нас, несмотря на возраст.

– Как же хорошо, когда люди умеют ладить, – осторожно удивилась Тата. На ум пришел дядя Слава и его дети.

– Да это очень cool! Ну, Машку ты знаешь. Она мне очень помогла. Хоть и разница у нас маленькая, но она умница. Только вот кошек любит. Я Лизку люблю – учу ее уму-разуму. Моя мама ничего не имеет против наших встреч. Она вообще никогда не ревновала отца.

– Этого не может быть, – мягко сказала Тата. – Женщины не могут не ревновать. Особенно в такой ситуации. Просто твоя мама очень умная и совсем не эгоцентрик. Она понимает, что у сына должна быть семья. Клан. То, о чем говорил ты. Теперь, кстати, я не удивляюсь ни твоему перстню, ни твоим разговорам о сыновьях.

– А что, раньше удивлялась? Пока я тебе не рассказал о нас?

– Ну, мне показалось странным, что парень в тридцать лет так думает.

– Тридцать лет – это много. Я и так чуть отстаю от своих собственных планов. Но пока я выбирал себе профессию… Хорошо, Машка по мозгам дала.

– И ты занялся иллюстрацией?

– Честно говоря, я стараюсь заниматься всем. Мне все ужасно нравится.

– Слушай, а мама замуж не вышла?

– Нет, но у нее есть друг. Не знаю, как у них там дела, но она всегда спокойная и веселая. Значит, можно считать, все хорошо.

– Наверное. – Тата даже растерялась от всех этих сложных, но таких душевных отношений в рамках одной семьи.

Весна, которую так ждешь в конце зимы, действительно наступила. Капель на солнце, весенние запахи – все это создавало приподнятое настроение, и Тата вдруг решила окончательно забыть Рябцева. «Все. Больше никаких «а вдруг!» и «а если!». Все в прошлом!» – скомандовала она себе и пошла увольняться из банка.

Написала заявление, отнесла его непосредственному начальству. Начальство выпучило глаза и забеспокоилось: «Белозерова была отличным сотрудником и классным специалистом». Закрыть опустевшую позицию в отделе, конечно, можно было, но вряд ли новый сотрудник смог бы полноценно заменить специалиста такого уровня, каким была Тата.

– Вы знаете, нам надо подумать. Конечно, не отпустить вас мы не можем. Вы закроете все проекты, которые ведете, отработаете положенный после написания заявления срок, и пожалуйста. Но… – тут начальница встала из-за стола и прошлась по кабинету, – подумайте. У вас же перспективы хорошие. Вы карьеру делаете…

– Я бы хотела делать карьеру в другой области, – отвечала Тата.

– Понимаю, – начальство было в курсе ее увлечения энологией.

Договорились, что к разговору вернутся через неделю, а пока Тата работает в прежнем режиме.

Ровно через два часа после этого в отдел заглянул Рябцев.

– Наталья Николаевна, вас можно на минуточку? – сурово проговорил он.

«Господи, как Гена не понимает, что вот бегать, с таким заговорщицким лицом заглядывать в отдел начальнику департамента не пристало», – подумала Тата и, краснея, вышла в коридор.

– Геннадий Петрович, что вы хотели?

– Ты что, уходишь из банка?

– Уже сообщили? Да, не хочу здесь работать.

– Ты переходишь в другой банк? – Рябцев навис над ней, и Тата невольно отодвинулась – мимо сновали люди.

– Нет, я не перехожу в другой банк. Я просто хочу заняться другим делом.

– Понятно, вином.

– Да, вином. Рябцев, не дави на меня. Я уже приняла решение.

– Я – не давлю. Я не хочу, чтобы ты уходила.

– Ты ошалел?! Что значит, что ты не хочешь?! Это же мое дело.

– Мне спокойнее, когда ты на глазах.

– Смешно. Мне нянька не нужна.

– Не нужна, – эхом повторил Рябцев, а Тата увидела в его глазах то выражение, которое появлялось, когда они оставались совсем одни. Выражение нежности и испуга.

– Ты с ума сошел. Все, Гена, все закончилось, не надо…

– Я знаю, но…

– Господи, да что «но»?! Господи, да как же ты не понимаешь…

Тата сорвалась с места и юркнула в дамский туалет. Там она разрыдалась. Ей с таким трудом далось это решение, она так долго писала на бумажках «за» и «против», она считала денежные потери и пыталась хоть приблизительно представить свой будущий бюджет. Она все это делала, и ей казалось, что без этого шага, без увольнения, она не сможет идти вперед.