Москва 80

— Конечно, куда ж без этого! Но это все отражено в отчётах.

— Вы можете гарантировать, что за все время вашего дежурства объект ни на минуту не уходил от вашего наблюдения?

— О каком промежутке времени мы говорим?

— Скажем, полгода: с декабря прошлого года по май этого.

— Три или четыре инцидента были, когда им удавалось оторваться. Первый, вы помните, это когда они вместо выпрыгнувшего человека манекен на переднее сидение усадили.

— Помню, как же…

— Второй и третий случаи были связаны с форс-мажором: в одном машина сломалась, а в другом она попала в ДТП. По всем случаям было проведено расследование, виновные получили по заслугам.

— Ну, хорошо, это то, что касается оперсостава посольства, а остальные?

— А что остальные?

— С ними не было инцидентов?

— Если только мелкие, незначительные.

— Например?

— В основном, это касается нарушения ими установленного регламента работы с нашим УПДК.

— И что же они нарушают?

— Как правило, это связано с их выездом из страны и возвращением. Они должны своевременно извещать Управление МИДа о дате своего отъезда и времени возвращения.

По мере того, как бригадир продолжал говорить Грибин стал всё больше терять интерес к беседе с ним. Дослушивал и задавал ему уточняющие вопросы он только из уважения.

— То есть они забывают известить наш МИД или как?

— Ну, да. Как это было с Качерисом с ихним. Прибыл на три дня раньше заявленного срока и не сообщил об этом.

Грибин сначала спокойно воспринял эти слова, но затем встрепенулся так, словно получил обухом по голове:

— Ещё раз! Прибыл на три дня раньше и не известил об этом?

— Ну да.

— Значит, по вашим талмудам он числился за границей, а не самом деле бегал в Москве?

— Именно так! Поэтому я и говорю, что по взаимодействию с УПДК надо как-то вопрос решать.

Зам руководителя 9-го Управления понял, что с этого момента он должен вступить в бой и защитить своих ребят:

— УПДК подаёт нам ежедневную сводку о планируемых и подтверждённых перемещениях сотрудников посольств. На основании этих справок мы отмечаем работников посольств как временно выбывших. До момента их возвращения, разумеется, — уточнил Сарычев.

Грибин хотел со всей силы ударить кулаком по столу, но в последний момент затормозил движение руку и неестественно мягко положил её на стол:

— То есть все держалось на совести самих работников посольств? Так, что ли?

— Мы, конечно, не полностью полагались на эти справки МИДа и перепроверяли, но вы же понимаете, они мотаются туда-сюда каждый выходной, — пытался оправдываться генерал Сарычев.

— Давайте поподробнее про этого, как вы его там назвали?

— Майкл Качерис.

— Кто он такой?

— Архивариус посольства.

— Выкладывайте все!

— Если позволите, я его представлю, — предложил Сарычев.

— Да, пожалуйста, — согласился Грибин.

— Выпускник Йельского университета, 32 года, три года работал в адвокатской конторе помощником, потом заключил контракт с госдепартаментом на два года работы в Москве. Прибыл сюда в декабре 1978. Его проверяли по линии внешней разведки. Контактов с ЦРУ на территории США предположительно не выявлено. Что не удивительно. В ходе наблюдения выявил себя как неуравновешенная эксцентричная личность, склонная к конфликтам и громким публичным истерикам.

В качестве подтверждения оценки своего руководителя бригадир «наружников» выложил перед Грибиным рапорт наружного наблюдения от 23 декабря 1979 года со следующей фабулой.

Днём, 23 декабря 1979 г., во время празднования Рождества с оставшимися в Москве сотрудниками американского посольства, проходившего в офисе 206 западного крыла здания, Качерис вступил в словесную перепалку с одним из дипломатов, после чего возникла короткая потасовка, в результате которой Качерису разбили нос, и он залил кровью коридор посольства, чем испортил вечеринку. После обращения за медицинской помощью к врачу посольства Качерис принял ещё дозу спиртного и вернулся к своим обидчикам, которые продолжали празднование в другой части здания. Угрожая «всех сдать в КГБ», Качерис стал поочерёдно оскорблять каждого, включая женщин. За это он был ещё раз избит, на этот раз основательно, и выкинут из здания во внутренний дворик. Затем в состоянии сильного алкогольного опьянения Качерис сел за руль своего автомобиля и попытался выехать в город, но был остановлен охранявшими здания морскими пехотинцами. Военные пытались отговорить Качериса от поездки на автомобиле в таком состоянии, но тот был непреклонен. Чуть ли не протаранив пехотинцев, он выехал на Садовое кольцо и буквально через 100 метров перед входом в тоннель врезался в разделительный бордюр, после чего его машину отбросило в сторону, и она столкнулась с двумя проезжавшими мимо автомобилями. Качерис попытался скрыться с места совершения ДТП, но был пойман пострадавшими водителями. В 22.00 он был доставлен в 12 отделение милиции, где он отказался предъявить документы и назвать своё имя. В 23.15 в отделение приехал посол США и под свою ответственность забрал Качериса.

Дальше Грибин читал по диагонали: лишён права управлять автомобилем на территории СССР, возмещение ущерба в размере 3523 рубля…