Москва Икс

– О чем ты говоришь? Ты в порядке. Ты будешь жить…

– Не хочу подыхать тут…

– Чудак, у тебя обычная травма, – это я тебе говорю. Угрозы жизни нет.

– Что это было? – человек смотрел на Сурена вылезшими из орбит глазами. – Что случилось, это война? Война началась? Скажи правду…

Сурен испытывал головокружение и слабость, голова работала плохо:

– Ну почему сразу война? – сказал он. – Может быть, это только учения…

– Вытащи меня. Сделай что-нибудь.

– Я должен за помощью сходить, – сказал Сурен. – Придут люди, вытащим. Потерпи немного. Просто лежи – и все.

Человек поводил глазами по сторонам, открыл длинный беззубый рот, Сурен плеснул в рот минеральной воды, она вспенилась, человек не смог проглотить и выплюнул. Сурен запустил руку за пазуху, вытащил удостоверение лейтенанта КГБ Павла Артюхова, в подплечной кобуре пистолет Макарова со снаряженной обоймой и тут же запасная снаряженная обойма. Он сунул удостоверение обратно в карман Артюхова, осмотрел пистолет, взвел курок, включил предохранитель, опустил ПМ в карман плаща. Оперативник стал быстро и глубоко дышать, застонал и закрыл глаза, одно веко стало дергаться, потом замерло, рот остался приоткрытым, из него пошла кровь, Артюхов закашлялся, он кашлял минуту, потом затих.

Глава 4

Сурен поднялся, пошел к машине, в серой мгле появился абрис человека. Сурен остановился и спросил:

– Эй, кто тут?

– Я это…

Левон был похож на гипсовую статую, серое лицо, серые волосы, вставшие дыбом, серая одежда. Одна рука была согнута в локте и держалась на двух веревках, перекинутых через шею. Голос дрожал от страха или напряжения, кажется, парень готов был заплакать, но не заплакал, а дважды чихнул. Сурен шагнул вперед, хотел обнять Левона, но тот отступил:

– Осторожно, у меня левая плечевая кость сломана. Крови нет. Но больно, когда двигаюсь.

– Только рука, дружище?

– Только рука, будь она неладна.

– Главное – голова на месте. Мы починим твою руку.

– Конечно, – Левон чихнул. – Черт, это у меня аллергия на пыль. Там человек лежит. Его столбом задавило.

– Он жив? – спросил Сурен.

– Он не дышит. Что это было? Это война?

– Меня об этом только что спрашивали, – усмехнулся Сурен. – Нет, дружище. Я был на войне. Там все по-другому. Это землетрясение.

Сурен объяснил, что нужно сделать. Елена должна была прийти на площадь, но тут началась эта чертовня, наверняка Лена выбрала ближнюю дорогу, пошла по вот этой улице, название вылетело из головы, улица близко, до нее всего двадцать метров, но сейчас поворот не виден из-за пыли. Нужно найти Лену, наверняка она где-то рядом, где-то там, на дороге, но эта задача еще проще, чем кажется на первый взгляд, улица прямая, не заблудишься, на машине нельзя, асфальта нет, но машина и не нужна, из нее ничего не увидишь, тут надо медленно, на своих двоих. Они будут держаться рядом, оставаясь в зоне прямой видимости. Сурен пошел вперед, он двигался медленно, чтобы не упасть, увидел поворот и свернул на ту самую улицу, название которой забыл.

Он шел по обочине, Левон немного отстал, иногда он чихал и вытирал нос куском газеты. Видимость плохая, а пыли столько, что дышать тяжело, но здесь чувствовался слабый ветерок. С начала до конца улица была застроена частными домами, перед ними кирпичные или каменные заборы, но теперь на их месте одни развалины. Впереди горел огонь, стоял ровный столб оранжевого пламени, это газовая труба, покореженная ударом, задралась высоко вверх, а газ загорелся. Слева вдалеке тоже занимался пожар, – на соседней улице полыхал двухэтажный дом, чудом уцелевший, справа кирпичная стена забора, стоявшая наклонно, вдруг рассыпалась, словно от дуновения ветра, Левон вздрогнул и чихнул.

Первым живым человеком, которого они встретили, оказалась женщина, закутанная в платок, она остановилась, увидев двух незнакомцев, это была старуха с темным морщинистым лицом и скорбно сжатыми губами. Она спряталась в платок, когда Левон хотел заговорить, пошла дальше, но оступилась, упала, Левон наклонился, подал руку, старуха пронзительно закричала.

– Оставь ее, – сказал Сурен. – Пошли.

Старуха продолжала кричать, когда они отошли уже далеко, наконец, крик пропал. Пробежала собака, она двигалась как-то странно, боком, поджимая заднюю лапу, собака зарычала, оскалила клыки и шмыгнула в серую мглу. Навстречу шел мужчина в пальто с поднятым воротником, он шагал нетвердой походкой, раскачиваясь, как пьяный, лицо было залито кровью, волосы спутались, он мельком взглянул на Сурена и отвел взгляд, будто испугался.

Сурен встал на его пути.

– Послушай, ты не видел тут женщину? – он хотел уточнить свой вопрос, но не знал, что еще добавить, как описать Лену. – Ну, молодую такую женщину?

Мужчина смотрел на него слезящимися глазами, стараясь понять, чего от него хотят. Он молча толкнул Сурена в грудь и поковылял дальше. Прошли вперед еще метров триста, не встретив никого, из серой мглы иногда доносились звуки, один раз они услышали мужские голоса, другой раз – женский плач, но непонятно было, кто плакал и где, больше людей на дороге не попалось.

* * *