Мост через реку Сан. Холокост: пропущенная страница

История сама по себе уникальная, еще более редкая, чем какой-либо иной героический подвиг Великой Отечественной. Гастелловский наземный таран повторили 506 человек, подвиг Александра Матросова – 470. В годы войны побег из плена на фашистских самолетах совершили всего десять человек. Тем не менее опубликовать очерк в газете «Советская Татария» Винецкому не удалось. При помощи Гизатуллина Винецкий переслал очерк в Москву, в «Литературную газету». Казалось бы, такой сенсационный материал должен был бы быть опубликован «с колес», но там он пролежал еще три месяца. Автора уверяли, что проводится тщательная проверка всех фактов. Но, скорее всего, в редакции, возглавляемой писателем Всеволодом Кочетовым, сталинистом и ставленником Михаила Суслова, колебались, беспокоясь о том, не изменится ли «линия партии». Сначала материал обещали напечатать накануне 1957 года, затем дату публикации перенесли на 23 февраля, приурочив ко Дню Советской армии, потом еще немного отсрочили.

«Ждем 12 лет и еще немного подождем, там было несколько тяжелее, – писал Девятаев Кривоногову, которому было известно о готовящейся публикации. – Нас позабыли, и только 20 съезд решил показать людям, что герои были не только на фронтах, но и в тылу врага».

Девятаев объясняет другу колебания редакции следующим образом: «Они раздумывают над тем, как объяснить, если спросят, “а почему молчали про такой случай 12 лет? Почему не наградили?” Иностранцы могут использовать для клеветы». Иностранцы! Мы считали враждебным мир, представителями которого они являлись. Это – с одной стороны. А с другой – то и дело искали его одобрения. Сейчас это объяснение кажется странным, но в ту пору отражало извращенную психологию советского человека.

Очерк Яна Винецкого «Мужество» вышел в номере «Литературной газеты» от 23 марта 1957 года. «Прихожу домой, говорю, завтра статья будет, – вспоминал Девятаев. – Сам не верю, утром поехал в железнодорожный вокзал. Там киоскеру даю 10 рублей, беру «Литературок» на всю сумму. <…> Начальство сразу зауважало. Директор затона вызывает к себе, выражает почтение, говорит, что меня ждет к телефону министр речного флота СССР Шашков Зосим Алексеевич. На транспортном самолете Ил-14 улетели в Москву, в Министерство речного флота. <…> Министр всех собрал, рассказал им обо мне, как меня с работы выгоняли за плен, и говорит: «Пусть Михаил Петрович в кабинет к любому из вас дверь ногой открывает».

Ян Винецкий

«В Москве я неделю жил на даче у Константина Симонова, – продолжает Девятаев. – На рыбалку ходили, за грибами. Он так долго расспрашивал». Видно, собирался писать о военнопленных. Симонов вел об этом разговоры и с самим Жуковым, и «вопрос пленных», по его словам, «затрагивал какие-то сильнейшие и глубочайшие струны души маршала». Как один из самых счастливых дней своей жизни он вспоминал, как в только что освобожденном лагере наших военнопленных под Лейпцигом прочел многотысячной толпе «исстрадавшихся, изможденных людей» «Жди меня». «Сам разрыдался. И все вокруг тоже стоят и плачут».

Это знаменитое стихотворение ведь написано не только, а может, и не столько от имени тех, кто был в окопах, но и от пленных, пропавших без вести. «Жди, когда других не ждут, позабыв вчера… Жди, когда из дальних мест писем не придет, жди, когда уж надоест всем, кто вместе ждет…» – скорее всего, тут не про фронт, оттуда письма все же приходили.

К слову скажу, что примерно в то же время Илья Эренбург собирался писать роман о нацистских концлагерях, для которого ему нужен был консультант. В этом качестве он предложил выступить герою Собибора Александру Печерскому. От его дочери Элеоноры Гриневич я узнал о том, что Эренбург предложил ее отцу примерно на год переехать к нему на дачу. Печерский отказался, так как не пожелал жить отдельно от семьи, которую к тому же надо было кормить. Оба замысла – и Симонова, и Эренбурга – остались нереализованными.

Кривоногова тоже командировали в Москву – для встреч с начальством и участия в мероприятиях Советского комитета ветеранов войны. Он ведь тоже упоминался в статье в «Литературке»: «Михаил Девятаев работает сейчас капитаном маленького буксира, бороздящего волны великой русской реки. В прошлом году в Горьком он встретился с дорогим своим побратимом – Иваном Павловичем Кривоноговым. Вспомнили трудную свою судьбу, необыкновенный побег из фашистского плена. Сколько на нашей земле таких героев, воспитанных партией, всем укладом нашей жизни, нашего общества!»

«Сочтемся славою»