Мотив Х

Фабиан положил в кастрюлю кусок замороженного фарша, который сразу же начал подтаивать в горячем оливковом масле. Он думал, что Соня приготовит ужин к его приходу. Однако его ждала только кухня с остатками хлеба, открытыми банками с джемом и сыр с капельками влаги. Грязные тарелки, растаявший наполовину сыр фета в баночке и стаканы с остатками сока, а также скорлупа от яиц и использованные чайные пакетики — это все предстояло убирать именно ему.

Соню он нашел спящей в спальне, как будто она и не просыпалась с тех пор, как он ушел сегодня рано утром. Он осторожно разбудил ее и спросил, как дела. Но она только отмахнулась от него и попросила оставить ее в покое. И теперь, после того, как двадцать минут занимался уборкой кухни, он стоял и соскребал слой за слоем с замороженного куска фарша в попытке приготовить что-нибудь съедобное.

Несмотря на то, что он плотно занимался расследованием, Фабиан решил приезжать домой к ужину, чтобы семья собиралась полным составом хотя бы один раз в день. А в этот вечер он сделал это без малейших усилий, потому что следы, которые они находили, упорно приводили их в один тупик за другим.

Он взял с разделочной доски нарезанный лук, выдавил через пресс чеснок, который был уже слишком сухим, и добавил паприку, чили и кубик мясного бульона.

Кто-то держал квартиру Молли Вессман под наблюдением. Теперь у них даже было имя этого человека. Имя и фамилия оказались настолько необычными, что найти его не составит большого труда. Но введя в строку поиска Христофор Коморовски

, он увидел только один результат. То же самое было со скрытой татуировкой Вессман, которую, судя по всему, сделал некий мифический секс-гигант, называющий себя Колумбом.

Он так и не нашел измельченные помидоры и добавил в кастрюлю воду, томатную пасту, несколько кусочков маринованных вяленых помидоров, пять морковин, которые он почистил и нарезал, а также упаковку просроченной красной фасоли.

И тут его осенило. В разгар дегустации импровизированного мясного соуса, которому явно не хватало еще одного бульонного кубика и пары щепоток кайенского перца, он понял возможную связь между двумя следами.

Христофор Коморовски и Колумб.

Была ли это та самая ниточка, которая нужна ему, чтобы двигаться дальше?

Христофор Колумб.

Была ли в этом связь? Были ли эти двое на самом деле одним и тем же человеком?

Только когда за его спиной послышался звук работающего тостера, он заметил, что Теодор был на кухне и как раз собирался приступить к намазыванию бутербродов.

— Привет, Тео. Рад, что ты здесь. Я и не заметил, как ты пришел.

— Ага, — сказал Теодор, аккуратно намазывая толстый слой Нутеллы на один из кусков хлеба.

— К твоему сведению, ужин будет готов минут через двадцать.

— Но я сейчас есть хочу, так что все в порядке.

В порядке? Он хотел ответить, что все совсем не было в порядке. Что он словно в свободном падении и рискует разбиться в любую секунду, если они ничего не предпримут в ближайшее время. Что он будет сидеть и ужинать с другими членами семьи, хочет он того или нет. Что употребляя такое количество сахара, он скоро заработает диабет. Но ничего из этого он не сказал. Он просто стоял как парализованный.

— Не знаю, слышал ли ты новости, — наконец выдавил он из себя, хотя и пообещал не поднимать эту тему до тех пор, пока Сони не будет рядом. — Судебный процесс в Хельсингёре сейчас в самом разгаре.

— Понятно. Вот оно что. — Теодор принялся сооружать небольшую гору апельсинового джема на втором поджаренном бутерброде.

— Как я и опасался, они обвиняют друг друга. Единственное, в чем все абсолютно уверены, это в том, что они ничего не сделали.

— Да, это именно то, о чем ты говорил. Какой ты проницательный. — Даже не удостоив отца взглядом, Теодор положил бутерброды на одну тарелку и налил молоко в большой стакан.

Фабиан почувствовал, как внутри у него что-то лопнуло.

— Это все, что ты можешь сказать? Только поиронизировать на тему того, какой я умный и проницательный? — Наверное это лопнуло его терпение, его накрыло волной негодования и гнева. — Ты действительно думаешь, что это так весело? Что все хиханьки да хаханьки? — Но он не мог позволить эмоциям взять верх над разумом. Не сейчас. — Ты понимаешь, что это значит? У тебя есть хоть малейшее представление о том, что это может значить?

Не говоря ни слова, Теодор добавлял в молоко одну ложку какао за другой.

— Их всех отпустят. Ты это понимаешь? Только ты один можешь дать правдивые показания, рассказать, кто и что делал, кто в чем виновен. И если ты не сделаешь этого — у справедливости не будет шансов. Несмотря на то, что они по очереди прыгали обеими ногами прямо на груди того бездомного, пока не переломали все ребра, их отпустят, и они снова будут ходить по улицам нашего города всего через несколько месяцев. Они приковали другого бездомного к тележке, а потом столкнули ее прямо под колеса машин на шоссе Е4 в час пик. И после всего этого ты можешь только пожимать плечами и иронизировать?