Моцарт и его время

я должен дать моему бедному желудку некоторое время для пищеварения; потом остается только вечер, когда я могу что-то написать — и то не наверняка, так как меня часто приглашают участвовать в академиях^Л.

Однако отчет о повседневных делах пересыпан замечаниями из сферы моцартовской «личной» теории искусства. В письме то тут, то там развешаны опознавательные знаки эстетических дискуссий, актуальных для XVIII века. Моцарт пишет о знатоках и любителях, о понимании и вкусе. Он затрагивает вопросы поэтики жанров (концерт и ода) и стилей (виртуозного и ученого). Двумя-тремя словами включается в один из самых горячих споров столетия о природе вкуса — является ли он свойством просвещенного ума или принадлежит к естественным, природным качествам личности и проявляется интуитивно, на уровне чувства.

Найти такие высказывания можно и в ряде других моцартовских писем. Некоторые из них более известны и часто цитируются в литературе, как научной, так и популярной, другие — менее. Указатель Полного собрания переписки семейства Моцартов дает четырнадцать ссылок на письма, где заходит речь о процессе композиции (сотротет). Есть также ряд свидетельств моцартовских современников, тесно с ним связанных и в принципе заслуживающих доверия, пара спорных «апокрифических», но правдоподобных источников, а также наблюдения ученых, исследовавших рукописи, эскизы, наброски Моцарта с точки зрения процессов композиции. Итак, что мы знаем и о чем можем догадываться?

...Для меня нет большего удовольствия, чем сочинять, это моя единственная радость и страсть [...] Якомпозитор и рожден быть капельмейстером. Я не могу и не должен зарывать свой талант к сочинению, которым милостивый Господь щедро наградил меня^ь. Эти реплики Моцарта взяты из писем, написанных в переломный период — во время его первого «взрослого» путешествия, когда вопросы самоопределения встали особенно остро. Из всех тех профессий, что предлагал XVIII век музыканту, ранее всего его отвратила клавирная педаго-

а 1ЫД 5. 245.

Ь Письма от 11 октября 1777 г. и 7 февраля 1778 г. — Впе/еСЛ II. $. 46, 264.

о

00

СЛ гика. Он неоднократно жаловался: она отнимает много времени, хождение по урокам утомляет, а нередко и унижает:

> [В Париже] я ничем не мог бы заниматься, кроме как учениками, а для

этой работы я не рожден. [...] Когда нужно ходить к определенному времени домой к кому-то или ждать кого-то у себя дома, это выше моих сил... Я не могу этого вынести. Это я уступаю людям, которые ничего не умеют, кроме как играть на клавире^а

.

Однако ЬесИопеп постоянно оставались в его дневном расписании исключительно ради заработка или из-за необходимости завязать нужные знакомства. Когда в 1790-м Моцарт испытывал серьезные материальные затруднения, он просил одного из своих кредиторов, Михаэля Пухберга, разыскать ему учеников — есть только два, а нужно восемь⁶. Бывали еще у Моцарта и уроки композиции, и они, судя по всему, вызывали у него гораздо меньшее раздражение. По крайней мере, оно практически не прорывалось в письмах. О педагогической метбде Моцарта-композитора можно судить по сохранившимся тетрадям уроков с Томасом Эттвудом и Барбарой Плойер^с. Конечно, многое определялось природной одаренностью ученика, Моцарту встречались и весьма сложные случаи (занятия с дочерью герцога Тина). Но все же к таким урокам он испытывает интерес, охотнее экспериментирует, чего почти никогда не бывало на клавирных ЬесИопеп — разве что с Розой Каннабих.