Моцарт (картины из жизни)

— Не бойтесь… Императору нравятся лишь легкие итальянские мелодии, а Моцарта он считает ученым, но скучным музыкантом… Ведь ему отказали даже в месте учителя детей императора. А места придворного композитора ему не видать как своих ушей… Оно за вами, пока вы живы, об этом уж позабочусь я!

— Тише, тише, Страк, сюда идет Моцарт…

— Мой дорогой Сальери! Наконец-то я вас нашел! — радостно воскликнул Моцарт, протягивая вперед руки. — Добрый вечер, Страк. Ну, что вы предсказываете мне сегодня?

— Опера будет иметь колоссальный успех, Моцарт. Она — бессмертное произведение.

— Сальери! Вы только один способны понять меня. Ведь это же первая немецкая опера. До сих пор мы были в плену у итальянцев, в том числе и у вас, дорогой Сальери. Это — очень приятный плен, но надо же нам когда-нибудь создать свою, немецкую, оперу…

— И вы, Моцарт, первый ее создатель! Я приветствую и восхищаюсь вами, — и Сальери низко поклонился растерявшемуся от неожиданности Моцарту.

— Тише! Император… — прошептал Страк, и быстро проскользнул в темноту ложи.

Моцарт и Сальери разошлись.

Зал погрузился во мрак. Полились ясные, прозрачные, как горный ручей, звуки моцартовских мелодий. Весь зал затаил дыхание. С каждым номером, с каждой арией восторг публики рос. Все были поражены новой гармонией оригинальных и неслыханных сочетаний духовых инструментов, как будто все, что было до этого, не было музыкой.

Опера кончилась. Император, рядом с которым стояли Страк и Сальери, приказал позвать Моцарта.

— Очень, очень мило, но слишком тонко для наших ушей, дорогой Моцарт!

На лице Сальери промелькнула довольная улыбка. Он бросил еле заметный взгляд на Страка, стоявшего молча и неподвижно.

— И кроме того, слишком много нот, мой милый, — добавил император и потрепал Моцарта по плечу.

— Ровно столько нот, сколько нужно, ваше величество, — спокойно ответил композитор, кланяясь императору.

— Шутник! — бросил на ходу Иосиф, выходя из ложи. За ним последовал Страк. Сальери задержался и, бросившись к Моцарту, схватил его за руку.

— Вы — гений, Моцарт! Это знаю я…

Моцарт стоял, печально опустив голову… Надежда на получение постоянного места придворного композитора опять рассеялась, как дым.

— Ну что ж, не теперь, так после! — воскликнул никогда не унывавший Моцарт. — Лишь бы хватило времени…

А времени, действительно, было очень мало. После свадьбы Моцарт весь ушел в работу. Творил он с лихорадочной быстротой, почти каждый вечер выступал где-либо в концертах и, кроме того, давал уроки почти всем, кто просил его об этом. А денег все не хватало. Он щедро оделял ими каждого, кто к нему обращался за ними, ни мало не заботясь о возврате.

Часто в зимние вечера, сидя у себя в комнате вместе с женой, Моцарт должен был отрываться от работы и пускаться в пляс, чтобы как-нибудь отогреть озябшие ноги и руки. Но это не мешало ему создавать гениальные произведения. Три своих лучших симфонии, а среди них и знаменитую симфонию «Юпитер», он создал в 2 месяца. Для оперы ему достаточно было не больше 6–8 недель. А знаменитую увертюру к опере «Дон-Жуан» Моцарт написал в течение четырех часов, накануне самого представления.

— Он пишет музыку, как мы пишем письма, — говорила друзьям жена Моцарта, Констанца. — И все это благодаря его отцу, который приучил Вольфганга к упорному труду… Он овладел в совершенстве искусством композиции. Для него самое важное найти сюжет хороший текст.

Однажды к Моцарту прибежал писатель да-Понте и радостно сообщил:

— Император разрешил к постановке «Свадьбу Фигаро». Об этой комедии Бомарше говорит вся Франция. Хотите, Моцарт, писать музыку на этот текст?

Моцарту только это и надо было. Он с жаром принялся за работу, и в 1786 году новая опера Моцарта «Свадьба Фигаро» была представлена в Венском театре.

— Никогда еще не было триумфа более прекрасного, чем триумф Моцарта и его «Свадьбы Фигаро», — гово-рил ирландский певец Келли, певший на первом представлении одну из партий.

Один из лучших оперных театров Европы, пражский, пригласил Моцарта на первое представление этой оперы.

По дороге в Прагу, куда Моцарт поехал со своей женой, сломалось колесо в карете, и путники принуждены были остановиться на полдороге.

Моцарт выпрыгнул из кареты, радуясь этой неожиданной остановке. Оставив жену готовить обед, он побрел по полям.

— Только не заходи далеко! Помни, что через час мы выезжаем! — крикнула ему вдогонку Констанца.

Ласковый ветерок охватил Моцарта. Увлеченный восхитительными видами расцветающей природы, Моцарт забрел в чей-то сад и стал прогуливаться по аллеям. Душа его была полна мелодиями и звуками, навеянными прогулкой и воспоминаниями. Незаметно для себя, проходя мимо апельсинового дерева, Моцарт протянул руку, сорвал золотой плод и тихонько стал сдирать с него кожуру. Откуда ни возьмись, перед ним выросла фигура садовника. Моцарт растерянно посмотрел на него, не зная куда девать сорванный плод.

— С вашего позволения, сударь! Кто вам разрешил угощаться?

— Угощаться! Не думаешь ли ты, что я хотел украсть апельсин?