Мозаика (книга первая)

— Я никогда не мог… почти никогда… вот, смотрите, — он указал на валун. Ближе к вершине были нацарапаны четыре буквы «М».

— Что это?

— Это я. Я загадал… если смогу оставить надпись, то вернусь сюда ещё раз. Я вернулся, — он засмеялся. Эль–Неренн ощутила холодок, проползающий по коже. — В пятый раз. Спасибо, теаренти.

— Ты оставлял здесь надписи?! Во сне?

— Попробуйте, — он указал рукой. — Оставьте. Вот, — протянул обломок камня. Эль–Неренн послушалась, нацарапала букву «Т».

— Почему «Т»? — поинтересовался Мейсте.

— Тайна, — подмигнула эль–Неренн. — Расскажу, потом. Здесь есть что–нибудь интересное, Мейсте?

— Много, — он кивнул, протянул руку. — Я покажу. Побежали!

И они побежали.

- - -

Эль–Неренн очнулась — рывком. Так и сидела, прижав ладони к голове Мейсте. Тот спал — спокойно, улыбаясь. Ему было хорошо. Ей самой — тоже.

Эль–Неренн осторожно положила Мейсте на бок, поднялась. Немного затекла правая нога. Сколько они сидят так — час, два?

Нет, всего лишь десять минут. Эль–Неренн не поверила своим глазам, но часы продолжали утверждать — десять минут. Ну, пятнадцать, не важно.

Она ощущала, что энергия переполняет её. Как в ту ночь. Новое «видение» было сильным, запахи и звуки воспринимались ярко, насыщенно. Эль–Неренн тихо рассмеялась…

Ты видел, Грейвен. Я сдержала слово, он не прикоснулся ко мне. Никто не прикоснётся, пока я не отомщу за тебя.

Осторожно взяла с кровати подушку, покрывало. Подложила подушку под голову Мейсте, укрыла его покрывалом. Он не проснулся.

Медленно, прищурившись — в коридоре свет покажется нестерпимо ярким — эль–Неренн выскользнула наружу. Тихо закрыла за собой дверь, нажала до щелчка. Добрых сновидений, Мейсте.

На входе никого по–прежнему не было. Эль–Неренн надела шапочку… спать не хотелось, но не бродить же по дому всю ночь. Три часа до рассвета. Попытаться уснуть — бодрость неправильная, может окончиться так же неожиданно, как возникла.

Плач. Вначале эль–Неренн думала, что ей показалось. Потом… вновь. Где–то на пороге восприятия.

Она медленно скользнула на женскую половину (Тери спит на посту, довольная, всё на свете забыла). Замерла, вслушалась. Вновь показалось — как тогда, во сне, где Аголан…

…Лас–Тесан…

…пряталась в углу зеркального коридора.

Звук стал громче.

Эль–Неренн двигалась, иногда останавливаясь. Двери не заперты, просто закрыты и — спасибо Кесстеру — не скрипят. Вниз, мимо дверей в большую кухню, направо, в подвал — в ту его часть, где хранятся съестные припасы.

У дверей в подвал сидела, прямо на полу, Тимо и тихо плакала.

- - -

— Тимо?

Та вскинулась, чуть не вскрикнула… эль–Неренн прижала ладонь к её губам.

— Тихо, тихо… что случилось, Тимо? Почему ты здесь?

Та обхватила альбиноску, прижалась к ней, продолжая всхлипывать.

— Она сказала… она сказала, что меня отвезут назад. В приют. Я не хочу в приют, Ньер… не хочу–у–у–у…

— Тихо, — эль–Неренн осторожно приподняла девочку, поставила на ноги. Сама присела, держа её за руки. — Кто сказал?

— Она, — шёпотом сообщила девочка. — Во сне. Она сказала, что всё расскажет госпоже, всё… — некоторое время Тимо боролась со слезами, но слёзы победили. Эль–Неренн прижимала её к себе, пока Тимо не успокоилась.

— Кто она такая, Тимо? Что она расскажет? — Тимо смотрела на неё странным взглядом. — Я никому не скажу, — пообещала эль–Неренн. — Слово.

— Что я таскаю печенье… из кладовки.

— А ты таскаешь? — не удержалась эль–Неренн, улыбнулась.

Тимо мрачно кивнула.

— Я ничего больше не брала… ничего–ничего… я никогда не трогала полки, правда… Только то, что в коробке, на полу.

В коробке на полу обычно оставляли обломки, крошки — ничего такого, за что стоило бы наказывать. Правда, Леронн может иметь по этому поводу своё мнение. Мейсте только на памяти эль–Неренн пороли пять раз, по её приказу — то за разбитое стекло, то за треснувшую тарелку. У бедняги на заду, видимо, уже мозоль.

— Не слушай её, Тимо. Не бойся её. Скажи, что сама признаешься госпоже. Вот и всё. Она тебя не тронет.

— Правда? — прошептала Тимо.

Эль–Неренн кивнула. Вновь вспомнился Новый год и Аголан, стоящая перед ней, с подарком — медальоном — в руке.

— Правда–правда.

Тимо вновь прижалась к ней.

— Идём, Тимо. Ложись спать.

Девочка кивнула. Она позволила взять себя за руку и проводить до женской половины. Фыркнула, вовремя прижав ладонь ко рту, когда увидела спящую Тери.

— Подожди меня здесь, — велела эль–Неренн, когда они дошли до двери в комнату Тимо. Быстро вернулась к себе, недолго копалась в шкафчике. Вернулась, протянула девочке пакетик — лесные орехи.

— «Тимо» значит «белочка», правда?

— Кто тебе сказал? — глаза Тимо округлились.

— Ты похожа, — эль–Неренн приподняла верхнюю губу и изобразила, как белка грызёт орех. — Немножко.

Тимо рассмеялась… вновь прижала ладони ко рту. Взяла орехи — похоже, эль–Неренн угадала, что может её утешить.

— Спокойной ночи, Ньер, — прошептала она.

— Спокойной ночи, Тимо, — ответила эль–Неренн закрывающейся двери.

Вернулась в свою комнату, взяла книгу… подумала и вышла в коридор. Осторожно потрясла Тери за плечо.

Та вскинулась, почти как Тимо.