Мозаика (книга первая)

— Ох… — мгновенно покраснела. Только не это, подумала эль–Неренн. Сейчас я услышу: «она сказала мне…»

— Я знаю, — эль–Неренн прикоснулась к её щеке. — Но никому не скажу. Иди спать, Тери. Я подежурю.

Рыжеволосая обняла её (эль–Неренн чувствовала страх… да, Тери, я никому не скажу — хотя бы потому, что не знаю), отпустила. И побрела к себе в комнату.

Эль–Неренн так и не заснула. Не захотелось. И вчерашний длинный день продолжился.

* * *

Сразу после завтрака эль–Неренн вышла на задний двор и в парк. Мейсте появился там через минуту.

Он всё ещё волновался, но говорил куда более связно. В субботу он поедет в город, и должен будет зайти в один из книжных магазинов. Там с ним и встретятся. Мейсте также перечислил, сколько картин уже успел «отдать для копирования», сколько статуэток «случайно разбил». Поразительно, подумала эль–Неренн. Всё указывает на Леронн. Она решает все вопросы с прислугой. И то, за что Мейсте давно бы уже выгнали в шею, оборачивается только выговорами. Иногда — поркой.

Но доказательства, доказательства! Их нет. Мейсте клялся, что не знает, кто с ним говорил. Не видел её лица. Не слышал раньше её запаха. Голос запомнил, при случае сможет опознать.

Договорились на том, что Мейсте будет извещать эль–Неренн обо всём, что связано с этой историей.

— Вы… вы были там, теаренти? — спросил Мейсте шёпотом, когда эль–Неренн кивнула и собралась возвращаться в дом. — Там, во сне. Это были вы?

— Я, — улыбнулась эль–Неренн. — Буква «Т», Мейсте. Я могу написать ещё несколько букв. Если хочешь.

Он смутился, склонил голову. Эль–Неренн прикоснулась к его щеке и, кивнув, отправилась в дом.

Вести о том, что госпожа в отъезде, уже разошлись. Как следствие, дисциплина слегка ухудшилась — может быть и потому, что старшая тоже уехала, в город — распоряжаться о покупке хозяйственных припасов.

- - -

— Что–то Мейсте сегодня сияет, — отметила Тери. — Как солнышко. И с утра ещё ничего не разбил. Просто чудо…

— Я знаю, что за чудо, — Инни откровенно смотрела на эль–Неренн. Та листала одну из «живых книг», неприкрыто скучая. — Скажи, Ньер… почему ты начала с него?

— Я? — эль–Неренн подняла взгляд. — О чём ты?

— Ла–а–а–адно, — протянула Инни. — Я хоть и на кухне, но всё чую. И как он на тебя смотрел… Скажи, он правда царапается?

— Царапается, — Мегин подошла поближе. — Как разомлеет, сразу царапается, — она скривилась. — Потом перед людьми появиться стыдно.

— Он ко мне не прикасался, — спокойно ответила эль–Неренн, не поднимая взгляда.

— Я же говорю, что это она! — обрадовалась Инни. — Как это — не прикасался? Ты его что, связала?

Эль–Неренн захлопнула книгу.

— Нет, — она пригладила волосы, поправила шапочку. — Просто не прикасался.

— А если проверить? — Мегин стала медленно, осторожно приближаться к эль–Неренн, обходя её по кругу.

— Я кусаюсь, — эль–Неренн предупредила, не поворачивая головы.

— Ой! — Мегин отпрыгнула подальше. — Она кусается! Почему не сказали сразу? Ладно… я у него самого узнаю. Нельзя же так долго не обращать на беднягу внимания. Истина требует жертв.

Тери прыснула.

— Он с тобой не пойдёт, — возразила эль–Неренн, чем повергла всех, кроме Риккен, в буйное веселье. Риккен лишь улыбнулась и покачала головой. Мегин присела перед эль–Неренн, продолжая улыбаться, глядя альбиноске в глаза.

— Не пойдёт? Ты так уверена?

— Вполне.

— Поспорим? — эль–Неренн оглянулась и увидела, что все замолкли, иронически глядя на неё.

— На что?

— На шапочку, — Мегин поправила свою. — На вечер.

Появляться без шапочки перед хозяевами… По сути, это был спор на желание.

— Ладно, — эль–Неренн прикоснулась к протянутой ладони. Инни, подбежав, «разбила» их руки.

— Так, — Мегин встала, потянулась… так, что всех вокруг едва не одолела зевота. — Всё честно, Ньер. До завтрашнего утра ты к нему не подходишь.

Эль–Неренн кивнула. Мегин подмигнула ей и ушла. Тери и Инни пошли следом, о чём–то оживлённо беседуя с судомойкой, иногда оглядываясь на эль–Неренн.

— Ньер, ты спятила? — неожиданно осведомилась Риккен. «Молчунья» присела ближе. — Мегин — «кошечка». Она только подмигнёт — с ней кто угодно пойдёт.

— «Кошечка»? — удивилась эль–Неренн. И рассмеялась. — «Кошечка» — судомойка? По–моему, она такая же «кошечка», как я собачка.

Риккен покачала головой.

— Зря смеёшься, Ньер. Это правда, она показывала, что умеет. Я тебе не завидую.

Риккен встала.

— Правда, — добавила она, — Мегин у нас добрая. Издеваться не будет. Вот если ты Тери проспоришь или Инни…

— А тебе?

— Мне ты уже проиграла, — Риккен неожиданно подмигнула. — Отдежуришь за меня как–нибудь, и всё. Или песню споёшь. Ты же у себя в комнате напеваешь?

— Кто тебе сказал?

— Угадай, — Риккен ещё раз улыбнулась, кивнула и покинула общий зал.

- - -