Мозаика сердца. Книга третья

— Пока я жена другого, я не могу допустить, чтобы на репутацию мужа падала даже тень позора по моей вине,  — севшим голосом хрипло прошептала я. — Отпусти.

— Ладно, отложим этот разговор на потом,  — хрипло прошептал Дэвис в ушко, а сам нагло стал целовать его.  — Сегодня ты настроена по-боевому.

«Я? Да я почти сейчас соглашусь на все». Я постаралась надавать себе мысленных оплеух и завозилась в объятиях, пытаясь освободиться.

Дэвис развернул меня к себе и с сожалением посмотрел на губы.

— Испортим макияж,  — недовольно пробурчал.

 — Да,  — тихо ответила.  — Испортим.

— Однозначно,  — тяжело вздохнул император.

Он с таким откровенным желанием жадно смотрел на меня, что мне не удавалось выглядеть безучастной и холодной: жар стал подниматься по всему телу. Я поняла, что щеки мои пылают.

— Стоит ли судьба Берингии безумно желанной женщины, Анна? — вдруг спросил Дэвис со странным выражением лица, в глазах снова появилась тоска, как раньше в голосе.

— Конечно. Тут нет сомнений,  — серьезно ответила я.

— И у меня их не было, пока тебя не увидел, — он нежно провёл кончиками пальцев по щеке, скуле, шее.

— А можно ли отдать желанную женщину другому, если пообещал?

 — Что значит «отдать»? — нахмурилась я.  —  Она же не ваза, не книга.

— Да, она не ваза и не книга, — странно грустно усмехнулся Дэвис. — Но я — император, — вызывающе произнес, — и могу распоряжаться своими подданными.

Я промолчала, внимательно наблюдая за ним, — то, что речь шла обо мне, стало понятно. И от этого тревожно. Кому он собрался меня отдать?

— Ты делаешь меня слабым и романтичным,  — вдруг жестко и недовольно произнёс император и отстранился от меня. — Чуть не лужицей растёкся уже. Пойдем!

Он вышел из ванной. Я пошла следом.

— Что мне нужно от тебя сейчас?  — уже сухо, без всяких намеков на недавнюю романтичность, произнёс Дэвис.  — Ты должна сиять, сверкать, очаровывать и ослеплять. Всех и каждого.

— И среди всех между прочим затеряется император Марилии? — осторожно поинтересовалась я.

— Откуда ты знаешь? Дарен сказал? — сузил злые глаза император оборотней.

— Ну, так как? Я должна его соблазнить?

— Что за чушь?! — нахмурился оборотень. — Нет, конечно. Наоборот, ослепляя всех, ты не должна никого к себе подпускать. Только меня, Дарена, герцога из Марилии. Все.

— Зачем? — коротко спросила.

— Мне надо, чтобы император Марилии на тебя, грубо говоря "запал".

— Почему на меня?  — побледнела я.

— Потому что с другой женщиной это не получится провернуть. Ты именно та, которая сможет его зацепить. К сожалению.

***

И я ослепляла, сияла и очаровывала, загадочно улыбалась и снисходительно посмеивалась. Бал был прекрасен, дворец великолепен, а меня не покидало чувство чужого пристального взгляда. Я не искала его, чтобы не выдать себя. Не знаю, был ли это император Марилии или еще кто-то другой, но взгляд я чувствовала постоянно.

Я танцевала, улыбалась, смеялась даже, слушала комплименты, а на сердце было тревожно.

Восхищённые глаза Дарена, тоскливые Дэвиса, улыбающиеся Кирстана сменялись передо мной. Когда я не танцевала, я сидела на малом троне рядом с императором и наблюдала за праздником, восхищаясь окружающей меня красотой и красивыми людьми. А они восхищались мной.

***

Каким я ожидала увидеть императора Марилии? Почему-то в моих мыслях он всегда был похож на черного демона из моей детской мозаики. Очень смуглого мужчину, с черными-черными волосами, и черными-черными глазами, огромного, высокого, мускулистого, сильного и обязательно с жестоким выражением лица. Почему я всегда представляла его именно таким? Не знаю. Наверное, потому что зло у меня ассоциировалось всегда с демонами, а император Марилии был для меня злобным и жестоким демоном.

Каким оказался на самом деле жестокий император самой могущественной в мире империи, не знающий пощады к кому бы то ни было и нагло захватывающий другие государства? Совсем другим. Поэтому я не поняла сразу, что передо мной появился император Марилии.

Я вышла в сад по приказу Дэвиса, который он отдал мне в танце, чтобы дать возможность императору Марилии, если он заинтересовался мной, найти меня и подойти. Бал уже подходил к концу, я танцевала и улыбалась уже много часов и действительно устала.

Я сидела в беседке и ждала прохладного шампанского, которое должен был принести слуга, когда услышала шаги. Одни шаги были уверенные и чеканные, а другие ... нерешительные и осторожные, как будто больше всего на свете этот кто-то не хотел подходить к беседке.