Может, однажды (ЛП)

Его взгляд опускается на мои губы, пока я задумываюсь, куда должна была двигаться ручка. Мы оба тяжело дышим, зная, что именно произойдет дальше. То, что мы испытаем во второй раз, зная, как наш первый поцелуй повлиял на нас.

Я думаю, сейчас, он так же напуган, как и я.

Я навалилась на него всем своим весом, потому что никогда не была так слаба. Я не могу думать, я не могу двигаться, я не могу дышать. Я просто… нуждаюсь.

Он поднимает обе свои руки к моим щекам, и смотрит прямо в мои глаза.

- Твой выбор, - шепчет он.

Боже ты мой, этот голос.

Я пялюсь на него, не уверенная, что мне нравится, что он отдал контроль в мои руки. Он хочет, чтобы это было моим решением.

Это так легко, иметь того, кого можно обвинить за то, что не должно было произойти. Я знаю, что мы не должны были ставить себя в такое положение, о котором мы будем сожалеть, как только все закончится. Я могу положить этому конец прямо сейчас. Я могу сделать все проще, попросив сейчас его уйти, прежде чем между нами все станет еще сложнее. Я могу слезть с его колен и сказать, что он не должен быть здесь, потому что у него даже не было времени, чтобы простить себя за то, что произошло с Мэгги. Я могу сказать ему, чтобы он уходил и не возвращался, пока его сердце не разберется, кого оно хочет.

Если этот день когда-нибудь наступит.

Есть много вещей, которые я могу, должна и мне нужно сделать, но ни одно из них я не хочу делать.

Давление выбрало самое не подходящее время, которое возможно, чтобы сломить меня. Самое худшее, которое возможно, время.

Зажмуриваю глаза, когда чувствую, как слезы вырываются наружу. Медленно стекая по моим щекам к подбородку. Это самое медленное падение слез, которое когда-либо было. Открываю глаза, а Ридж наблюдает за этим. Он проследил взглядом по мокрым дорожкам, и я вижу, как его челюсть сжимается с каждой секундой сильнее, пока он смотрит. Я хочу поднять руку и вытереть их, но последнее, что я хочу, это спрятать это от него. Мои слезы говорят намного больше о том, как я себя чувствую, чем я смогла бы написать в сообщении.

Может быть, мне нужно, чтобы он знал, как это причиняет мне боль.

Может быть, я хочу, чтобы и ему тоже было больно.

Когда слезы, наконец, скатываются вниз, и исчезают под подбородком, он возвращает свои глаза ко мне. Я удивлена тому, что вижу в них.

Его собственные слезы.

Знать, что ему больно, потому что мне больно, не должно вызывать во мне желание поцеловать его, но это так. Он здесь, потому что он заботится обо мне. Он здесь, потому что он скучал по мне. Он здесь, потому что ему нужно почувствовать то, что он чувствовал при нашем первом поцелуе, так же, как и мне.

Я хотела вернуть это чувство с той секунды, как его губы покинули мои, и он ушел.

Я убираю руки от его плеч, и хватаю его за затылок, притягиваю его к себе, придвигая свой рот так близко к его, что наши губы едва касаются.

Он улыбается и шепчет. – Хороший выбор.

Он сокращает расстояние между нашими ртами, и все остальное исчезает. Вина, волнение, беспокойство о том, что будет, когда этот поцелуй закончится. Это все рассеялось в ту секунду, как его рот заклеймил мой. Он нежно раздвинул мои губы языком, и весь этот беспорядок вылетел из моего сердца и головы, когда я почувствовала его тепло у себя во рту.

Такие поцелуи должны идти вместе с предупреждающей табличкой. Они не могут быть полезны для сердца. Он кладет руку на верх моего бедра, затем проскальзывает ею под подол моей футболки. Дальше его рука скользит вдоль моей спины, и он крепче прижимает меня, приподнимает свои бедра в то время, как прижимает меня сильнее.

Ох.

Ты.

Боже.

Мой.

Я становилась все слабее и слабее, с каждым его ритмичным толчком. Я держалась за него, за любую его часть, за которую могла схватиться, потому что чувствовала, что я падаю. Я схватилась за его рубашку и за его волосы, когда тихонько простонала в его рот. Когда он почувствовал звук, вырвавшийся из моего горла, он быстро отодвинулся от моего рта и зажмурился, тяжело дыша. Когда он снова открыл глаза, он уставился на мое горло.

Он вытащил руку из-под моей футболки, медленно поднимая ее к горлу.

Боженьки мои.

Оборачивая свои пальцы вокруг моей шеи, он нежно надавливает ладонями на мое горло, и пялится на мой рот. Мысль о том, что он хочет прочувствовать то, что он делает со мной, затуманивает мою голову, и заставляет всю комнату вращаться. Каким-то образом, я смотрю в его глаза достаточно долго, чтобы заметить, как спокойное желание в них превращается в плотскую потребность.

С другой рукой, все еще прижатой к моему затылку, он прижимает меня к нему с большей настойчивостью, накрывая мой рот своим. В ту же секунду, как его язык вновь касается моего, из меня вырывается больше стонов, чем он может справиться.