Можно ли умереть дважды?

— У меня есть идея, — сообщила Кристин Олссон.

— Я слушаю, — сказал Бекстрём, наполнив свой пустой бокал из третьей банки пива, которую принес исключительно для себя, поскольку и в мыслях не держал более чем два раза угощать остальных.

— Я понятия не имела, кто такой Эдвин, — начала Кристин Олссон. — Знала только, что череп нашел скаут, живущий по соседству с тобой. Так вот у меня ушло пять минут, чтобы найти его, — продолжила Кристин Олссон. — Эдвин ведь единственный ребенок в доме. Его имя, родителей, друзей. В какую школу он ходит. Его фотографии. Личные интересы. Все есть в Сети.

— И ты считаешь, Джонсон действовал подобным образом, — констатировал Бекстрём.

— Да, — подтвердила Кристин Олссон. — Я полагаю, мне даже удастся выяснить это. Не спрашивая разрешения у прокурора.

— Знаете что, — подвел итог Бекстрём, — увидимся завтра на работе. И достаточно рано. В восемь у меня в кабинете у нас будет маленький военный совет.

— Может, лучше в десять? — предложила Анника Карлссон с невинной миной. — Я занята до десяти.

— Хорошо, — согласился Бекстрём. — Но сейчас вы должны извинить меня. Мне нужно собираться на важную встречу.

Потом он проводил их до двери. Анника Карлссон последней покидала его квартиру, и, уже стоя на пороге, она наклонилась к Бекстрёму, сунула влажный язык ему в ухо и прошептала:

— Позвони, если передумаешь, Бекстрём.

К счастью, ему удалось выпроводить ее так, что остальные не заметили эту выходку. Потом он запер замок на два оборота и налил себе приличную порцию коньяка с целью замедлить сердцебиение.

Глава 79

У Анники Карлссон и мысли не возникло позволить Эдвину одному пойти в школу. Относительно того, что Бекстрём проводит его в восемь утра, она не питала иллюзий. Кроме того, ей требовалось забрать свой автомобиль, оставленный предыдущим вечером. Сделав это, она припарковалась выше по улице в ста метрах от подъезда дома, где жили Бекстрём и Эдвин.

Без минуты восемь Бекстрём вышел из него. Одетый в длинный халат из красного шелка и черные тапки, он постоял на тротуаре с миной полководца, обозревавшего поле битвы, проверяя, все ли спокойно вокруг. Потом из подъезда вышел Эдвин. Бекстрём погладил его по голове и сказал ему что-то, прежде чем исчез в доме снова.

Эдвин же выглядел настороженным, как маленький индеец, когда двинулся вверх по улице, полностью занятый попытками смотреть во все стороны одновременно, и, чтобы не напугать мальчика, Анника опустила стекло и позвала его.

— Привет, Эдвин, ты в школу?

«Маленький мужичок», — подумала она и, если бы у нее по какой-то причине не перехватило дыхание, заключила бы мальчика в объятия.

Судя по его виду, он обрадовался и испытал облегчение, увидев ее.

— Анника, что ты здесь делаешь?

— Мне надо было забрать машину, — объяснила она, не желая смущать его напрасно. — Хочешь, я подвезу тебя до школы?

— Да, — сказал Эдвин. — Тогда я смогу показать, какой дорогой шел, когда вчера Черепоубийца преследовал меня.

* * *

Примерно в то время, когда Анника Карлссон везла Эдвина в школу, Ян Стигсон и его коллега и бывший однокурсник просматривали записи со всех восьми камер наружного наблюдения, контролировавших вход в полицейскую штаб-квартиру со стороны Полхемсгатан.

Эдвин попал в поле зрения всех камер, когда шел мимо по улице. Десять секунд спустя проехала красная «ауди», причем столь медленно, словно одинокий водитель, сидевший в ней, искал место для парковки. Несмотря на тонированные стекла и солнцезащитные очки, водитель был хорошо виден на нескольких кадрах.

— Только скажи, если вам понадобится помощь для анализа снимков, — предложил коллега Стигсона.

— Я дам о себе знать в таком случае, — заверил его Стигсон. — Большое тебе спасибо за помощь.

— Ерунда, — отмахнулся его коллега. — Передай от меня привет этому дьяволу, когда возьмете его.

* * *

Высадив Эдвина перед школой, Анника Карлссон поехала прямо к зданию полиции Сольны. В том, что красный автомобиль следовал за Эдвином от его дома до школы, у нее сегодня не было никаких сомнений. Также она не сомневалась, что именно Даниэль Джонсон сидел за рулем. Оставался только один вопрос: как Джонсону удалось узнать об Эдвине. С помощью их прокурора или шефа полиции он не мог сделать этого. Совершенно независимо от того, знакомы ли они и поддерживают ли по-прежнему с ним контакт.

Кто-то сказал что-то кому-то, и далее информация попала не к тому человеку.

«Кто-то из сотен полицейских, которые каждый день проходили через здание полиции Сольны, — подумала Анника Карлссон. — Самое время поговорить с Тойвоненом, он ведь не только шеф нашего криминального отдела, но и тот, кто вообще знает больше всех относительно других коллег».

— И что ты думаешь? — спросила Анника Карлссон, когда полчаса спустя сидела в кабинете Тойвонена и только что облегчила душу.

— По-моему, тот, кого ты ищешь, сидит здесь, — сообщил Тойвонен, вздохнув и покачав головой.

— Что? — спросила ошарашенная Анника Карлссон.

«О чем он говорит? — подумала она. — Из Тойвонена клещами слова не вытащишь».