Можно ли забить гвоздь в космосе и другие вопросы о космонавтике

В схеме взаимодействия должны быть учтены и достоинства, и недостатки каждого. Например, я – «торопыжка»: быстро реагирую и быстро принимаю решения. Человек не успевает договорить, а я уже отвечаю. При этом мой бортинженер Рэндольф Брезник – очень основательный человек, долго думает, прикидывает. Казалось бы, мы должны всё время конфликтовать, обижаться. Но в действительности нам было очень легко, потому что мы компенсировали друг друга. Он дотошно ко всему подходит и подстраховывает быстрого меня. Как только он начинает не успевать, тормозит процесс, в том числе из-за американской традиции следовать букве инструкций – он теряется. И тут срабатывает моя природная резкость: «Так, быстро выдавай эту команду, теперь эту. А сейчас стоп и думаем». Я мгновенно реагирую, но могу что-то упустить. И тогда бортинженер меня поправляет: «Эту команду ты выдал? Эту выдал? А эту? Забыл».

Сергей Рязанский и Рэндольф Брезник у памятника конструктору Михаилу Рязанскому на космодроме Байконур (фотография Андрея Шелепина /ЦПК)

Подытоживая, можно сказать, что две недели карантина помогают экипажу завершить земные дела и начать совместную космическую работу, используя достоинства и учитывая недостатки друг друга.

Пускают ли к космонавтам родственников во время карантина?

Да, и это очень здорово. Ко мне приезжали родители, жена и сестра. Когда готовился второй полет, приехали мои одноклассники, однокурсники, приезжала большая группа ребят из РДШ – Российского движения школьников.

К сожалению, карантинные требования очень строги, поэтому с большинством гостей приходится общаться только через стекло. Например, мои одноклассники и однокурсники приехали, а стояло лето, очень жарко, июльский старт. Я им выставил ящик шампанского. Они налили шампанское, и мы через стекло чокались. Вроде бы я их вижу, но обнять не могу.

Как проходит день перед полетом?

В последний день ты поглощен мыслями о предстоящей работе на орбите. Конечно, есть и волнение: вдруг что-то всё-таки не учли, забыли? Поэтому приходишь к врачу и говоришь: «Доктор, нет ли какой-нибудь таблеточки?» Он тебе выдает легкое снотворное, и после пробуждения ты – как хрустящий огурчик.

Просыпаешься часов за восемь-десять до полета и сразу «вписываешься» в жесткий график подготовки к старту. Сначала идут медицинские процедуры, потом – протирка всего тела спиртом, надевание нижнего белья, надевание костюма, осмотр и так далее. Шампанское с начальством – всё, ребята, полетели.

Обязательно соблюдение традиций. И они тоже расписаны до минут внутри рабочего графика. Здесь вы останавливаетесь, улыбаетесь, фотографируетесь. Здесь расписываетесь на двери гостиничного номера, где вы якобы жили. Здесь останавливаетесь, ждете, включается музыка: «И снится нам не рокот космодрома». Машете руками здесь, машете здесь, садитесь в автобус, автобус едет. Приезжаем в монтажно-испытательной корпус, переодеваемся в скафандры, беседуем за стеклом с родственниками, с руководителями, ждем. Подождали, доклад Госкомиссии, садимся в автобус, едем. Остановились в ложбинке, вышли, подышали свежим воздухом, залезли обратно, поехали дальше. Перед ракетой вышли, еще один рапорт: «К полету готов!» Лезем на лестницу, отрапортовали, помахали, пошли на лифт. На лифте приехали к кораблю; каждый по очереди залезает. Волнений при этом минимум, потому что всё настолько подробно расписано, что тебе думать и беспокоиться не надо – за тебя давно всё продумано. И попытка к бегству невозможна: согласился лететь – лети.

Основной и дублирующий экипажи корабля «Союза МС-05» у кремлевской стены в Москве, слева направо: Паоло Несполи, Рэндольф Брезник, Сергей Рязанский, Александр Мисуркин, Марк Ванде Хай и Норисигэ Канаи (фотография Андрея Шелепина /ЦПК)

Предстартовые процедуры, конечно, тоже расписаны. Ракета-носитель заправлена, все службы готовы к запуску. Не позже такого-то времени ты должен быть внутри ракеты. Не позже такого-то – люки проверены на герметичность. Не позже такого-то – все системы готовы. Затем перерыв на 45 минут – резервное время на случай, если сбился предшествующий график: спустило колесо у автобуса или еще что. Сорок пять минут мы болтаем или слушаем музыку. У нас специально собирают список любимой музыки, которую мы хотели бы послушать перед стартом. У каждого она своя. Я, например, вырос на музыке «Кино», «Алисы», «ДДТ» и прочих. Ты записываешь любимые песни на флешку, она передается наземной команде, и они включают их в рандомном порядке. Вот и сидишь в корабле, а чтобы тебе не было скучно и дурные мысли в голову не лезли, слушаешь любимые песни, свои и коллег.