Мракокрад

– Когда на кону сотни жизней, не бывает ни глупостей, ни мелочей, – ответила Ясновидица, прижимая лапы к глазам. – А королева Алмаз не так уж и непредсказуема, просто часто меняет решения. К тому же моя работа важна: я помогла нашим войскам при стычке на море неделю назад, а еще позаботилась о том, чтобы наша армия не угодила в западню в лабиринтах кактусов. Но стоит мне точно предсказать будущее, как королева Зоркость требует больше деталей: сколько драконов встало там-то и там-то, в какое время они нападут…

– …Сколько песчинок в ближайшей песчаной буре, – подсказал Мракокрад. – Пытаясь учесть все это, ты чокнешься. Идем с нами, полетаем, – вкрадчиво предложил он. – Проветришься.

– Нельзя мне проветриваться! В голове должно быть больше сведений! Этих сведений! Очень важных! Через три месяца на один из наших путей поставок могут напасть! Скорей, передай мне вон тот свиток. – Потянувшись за чернильницей, она чуть не опрокинула ее на одну из карт Песчаного королевства.

Мракокрад передал Ясновидице свиток, на который та указывала, а потом, огибая завалы бумаг на полу, подошел к окну, распахнул его. В комнату заструился лунный свет, вместе с запахом далекого океана и звуками пения драконов на Большом Диаманте далеко внизу.

– Летим, – сказал Мракокрад. – Я приготовил тебе подарок, в лесу у Пограничной горы носится стая сочных волков, а завтра еще твой День яйца, так что пусть королева Зоркость хоть ведром червей подавится, мне плевать.

– Завтра твой День яйца? – спросил Глубин. – Сколько же тебе исполняется?

– О, – сказала Ясновидица, коснувшись головы. Когти в черных чернилах сливались с ее чешуей. – Вроде пять. Ого, поверить не могу, что мне всего лишь пять лет. – Хлопая глазами, она посмотрела на свитки, как будто в своих видениях прожила уже несколько жизней.

– День яйца Ясновидицы – лучшее, что случалось в истории этого мира! – воскликнул Мракокрад. Подхватил подругу и закружил ее по комнате, разбрасывая свитки. – Отпразднуем! Летим! – С этими словами он швырнул ее в окно, и там Ясновидица, задыхаясь и смеясь, поймала воздушный поток.

– Балбес! – закричала она, делая круг. – Что я скажу королеве?

– Что я тебя люблю и, если ей что-то не нравится, пусть говорит со мной, – заявил Мракокрад. – Идем, Глубин!

– Я? – отозвался морской. – Ты правда приглашаешь меня? Может, вам лучше…

– Тсс! – Мракокрад постучал ему по голове и потащил к окну. – Хватит в себе сомневаться! Ты наш друг, и мой подарок предназначается тебе тоже, так что летим, летим! – Он сиганул в окно, на лету врезался в Ясновидицу, и они, кувыркаясь, полетели дальше.

Глубин взобрался на подоконник и какое-то время с грустью наблюдал за ними. Казалось, что любить и быть счастливым – это так легко. Мракокрада с Ясновидицей никто не разлучал. Они с уверенностью смотрели в будущее, когда обзаведутся собственными драконятами. Ясновидица даже думала, что один из дракончиков станет дракомантом, и ее это не тревожило. Мракокрад не боялся колдовать для нее, а она не тревожилась за его душу.

Раз она видит будущее и спокойна, это что-то да значит.

Может… может, Мракокрад в конце концов прав, и Глуби́ну пора перестать так волноваться?

Он обернулся через плечо и посмотрел на Индиго. Та опустила голову и читала лежавший на полу свиток.

Стоило вспомнить морду Альбатроса, когда тот душил Индиго, как нахлынул ужас: в глазах деда полыхал огонь безумия, а от павильона, где он учинил резню, вела цепочка кровавых следов.

«Нет, – сказал себе Глубин, чувствуя, как заходится сердце. – Мракокраду стоит поостеречься. Я прилетел сюда, чтобы напомнить ему об этом. Надо только придумать, как заставить его прислушаться».

Глубин выпорхнул во окно вслед за друзьями. Они носились среди облаков, дыша друг на друга дымом. В небе эхом разносился смех Ясновидицы.

Как же Глуби́ну хотелось, пусть бы только в присутствии Ясновидицы и Мракокрада, быть Индиго другом… но та не позволяла. Мол, безопаснее, если все будут считать ее просто телохранителем. Стражем она и прикидывалась, молча следуя за компанией трех друзей, куда бы те ни направились.

Сегодня Мракокрад вывел их в лес в низовьях горы недалеко от дворца. Там они с Ясновидицей поймали по волку и полетели к озеру, где Глубин наловил себе рыбы. Потом Мракокрад развел костер и достал из сумки на плече гору вкусняшек: огромные помидоры, жареные орехи, нечто, что он назвал сыром, сладкие булочки, вяленую верблюжатину и какие-то загадочные фрукты, которые он купил на рынке у бродячего торговца из радужных.

– Я такой уже пробовала, – похвастала Ясновидица, ткнув когтем в небольшой мохнатый шарик. – Называется «киви», и от него во рту щекотно. О-о-о, а вот этот с пурпурными пятнами не ешьте, от него потом неделю изо рта вонять будет, как от стервятника.

– Откуда знаешь? – спросил Глубин. – Из видений?

– По личному опыту, – со значением указала она на Мракокрада. – Поверить не могу, что ты снова это купил!

Мракокрад рассмеялся, щелкнув ее хвостом:

– Я забыл, как выглядит этот фрукт! Но ведь вкусно же было.