Мшел. Книга 2. Энлиль

– Он же пионер. Они были очень активными детьми, всем интересовались, всюду совали свой нос, хотели все знать и во всем участвовать. Это даже хорошо, когда ты активен в созидательном смысле, а не в социальных сетях. – Дмитрий встрепенулся. – Чего это я о них вспомнил? Как давно это было. Логины, пароли, профили, кто сейчас об этом помнит? А ведь прошло не так много времени.

– А дикари на каких-нибудь островах живут и ничего не знают, – предположил Арсений.

– Согласен, у них ничего не поменялось в жизни, а у нас разруха. Даже завидно дикарям. Хотел бы я на пару годков смыться на остров и переждать тяжелые времена. – Дмитрий вздохнул: – М-да.

Он представил, что ситуация в стране, вызванная эпидемией, растянется на десятилетия последствий. Что он умрет, так и не увидев, как по дорогам снова колесят машины, как люди общаются друг с другом на расстоянии, как работает власть из общего центра.

Супруга разожгла окопную свечу и поставила на нее чайник. Рядом положила высушенную метелку душицы, мяты и маленькую горстку настоящего черного чая.

– Чая осталось на пару заварок, – горестно сообщила она.

– Ой, да велика беда, – ухмыльнулась Мария. – Наша трава в сто раз полезнее.

– Это, мам, не просто чай, это связь с прошлым, ностальгия. Еще одна ниточка оборвется.

– Оборвется и оборвется. Значит, такие были времена, что не смогли справиться с проблемой. Когда бы вы еще ко мне на три месяца приехали? – Мария посмеялась. – Городские были, всегда в делах.

Хлопнула входная дверь.

– Уфф, напарился. – Вошел краснолицый Владимир. – Вот это банька, сто лет так не прогревался.

– С легким паром, – поздравили его Липняковы по очереди.

– Спасибо. – Владимир Петрович без сил упал на край дивана.

– Теперь моя очередь, а потом по пивку. – Дмитрий взял полотенце, чистые вещи и направился к выходу.

– Не задерживайся, – попросил его Владимир.

– Ну, уж нет, я тоже хочу прогреться.

Дмитрий вышел на улицу, постоял с минуту, чтобы немного промерзнуть. Любил момент, когда раскаленный воздух встречался с замершим телом, вызывая гусиную кожу от приятных ощущений. Со стороны двора Петровича отчетливо доносился ритмичный свист, или скорее скрежет подшипника ветряка. Как будто он стал громче. Дмитрию подумалось, что Нэбутори с голодухи добралась до смазки и подшипники теперь крутились по сухому металлу. Майор рассказывал, что такое уже началось, но слишком далеко от них. Без транспорта скорость распространения новых мутаций микроба существенно снижалась и становилась избирательной, завися только от ветра. Но у них как раз прошелся ураган, который вполне мог нести в себе измененную версию микроорганизма.

Дмитрий хорошо прогрелся, потом помылся, смывая с себя мыло водой, оставшейся от замоченного березового веника. Оделся и вышел на улицу. Снова постоял, теперь уже наслаждаясь обратным эффектом, когда разгоряченное тело приятно охлаждалось холодным воздухом. Изо рта шел пар. В эту ночь температура впервые могла опуститься ниже ноля. Он отметил, что ветряк больше не скрипел.

Захватил охлаждающийся на улице кег с пивом и зашел домой.

– Та-дам, а вот и главный виновник нашей помойки (имеется в виду мытья), обнаженная звезда сцены, пивная бочка. – Дмитрий закатил ее и поставил у стола.

– Давай скорее, а то Владимир Петрович отказывается даже воду пить, чтобы не испортить эффект, – попросила мать.

– Неси трехлитровую банку, – поторопил ее Дмитрий.

– Банки закончились, есть бидончик.

– Давай бидончик.

Мать принесла белый эмалированный бидон с рисунком про журавлей. Дмитрий нацедил в него светлого пива под самый верх.

– Это наша доля, остальное бойцам. – Он откатил запотевший кег в угол.

Разлил по бокалам и раздал. Петрович долго водил носом над пеной, наслаждаясь ароматом напитка.

– Пейте уже, Владимир, а то согреется, – посоветовала Мария, не понимающая эстетического удовольствия в широком смысле.

Владимир сделал глоток и закрыл глаза.

– М-м, настоящее пиво, нектар. – Он сделал еще два больших глотка. – Летом надо будет думать, как построить свой пивзавод. Хотя, – он задумался, – где взять такие емкости.

– Да кроме пивзавода будет куча проблем, – решил Дмитрий. – Это только если зерно начнет портиться, то можно его в дело пустить, и то лучше на спирт, чтобы вони не осталось.

Бидончик опустел в два приема. Владимир Петрович начал часто моргать и вскоре засобирался домой.

– Я провожу вас, – подхватился Дмитрий.

– Не надо, я тебе что, девица, сам дойду. Спасибо вам за баню, за гостеприимство, за пиво вообще отдельное спасибо. Давно не испытывал такого состояния близкого к нирване.

– Как-нибудь повторим, – пообещал Дмитрий, благодарный, что ему не надо выходить на улицу.

Тело настолько расслабилось после бани и пива, что даже шевеление рукой давалось с трудом.

– Ложитесь спать, а я Данила покараулю, – произнесла Мария.

– Не надо его караулить. Раз он с девушкой, то может и не прийти до утра. – Дмитрий отправился в спальню, придерживаясь за стенку.

Арсений хмыкнул у него за спиной.

– Они что, поженятся? – спросил он, не скрывая ехидства.