Мститель

− Вы не захотели прийти ко мне, – сказала Агнесс усталым голосом, – поэтому я принуждена была явиться к вам; ведь я должна вам выразить такую глубокую благодарность.

− Вы мне ничем не обязаны, фрейлейн фон Мённикхузен, – ответил Иво с некоторой горечью.

− Нет, нет, я вам обязана многим. Вы ведь действительно спасли меня от смерти.

− И тем не менее вы боитесь меня, высокочтимая фрейлейн: вы даже взяли с собой для защиты бургомистра.

− Бургомистр Зандштеде относится ко мне по-отечески, он мой друг. Отцу я не осмеливалась сказать об этой поездке, но и не могла ехать так далеко без провожатых. Почему бы мне вас бояться! Я знаю, что вы честный человек.

− И все же вы мне не доверяете.

− Как так?

– Вы пришли не благодарить меня, а допрашивать.

Агнес молча опустила глаза.

− Вы расспрашивали и моих людей и предлагали им деньги, – безжалостно продолжал Иво. – Вы плохо знаете моих людей: они умеют повиноваться.

− Значит, вы им все-таки запретили говорить правду? –

с живостью спросила Агнес. Ее потухшие глаза заблестели; она как будто пыталась через единственный глаз

Иво проникнуть взглядом в самую глубь его души.

− Может быть, – угрюмо ответил Иво.

Агнес вдруг упала перед ним на колени, протянула сжатые руки к этому жестокому человеку, и с ее уст полилась пламенная мольба, исходившая из глубины взволнованного сердца.

− Скажите мне правду, Иво Шенкенберг! Зачем вы терзаете меня? Какое зло я вам причинила? Скажите мне, где Габриэль, и я вечно буду вас благодарить и благословлять. Вы видите, как трепещет моя душа, в каком я отчаянии. Неужели сердце у вас каменное и муки другого человека вас совсем не трогают? Почему вы боитесь сказать правду? Пусть эта правда будет самой страшной, как и подсказывает мне мое сердце – чем могу я, слабая девушка, вам повредить? Говорите, и я скрою все, как священную тайну, в глубине своей души. Я прошу, я заклинаю вас памятью вашей матери, скажите мне, что вы сделали с Габриэльом?

− Габриэль умер, – глухо ответил Иво.

Агнес встала. Она была бледна как смерть, но спокойна.

− Вы его убийца, – произнесла она твердо.

− Он пал от моей руки в честном поединке.

− Почему вы это сделали?

− Потому что я люблю вас.

Агнес отпрянула от него, как от дикого зверя.

– Будь проклят, презренный убийца! – воскликнула она, простирая руку. Иво зарычал, как раненый хищник, и шагнул вперед, но Агнес уже не было в шатре.

Когда она приехала домой, ее на лестнице ждали

Мённикхузен и Рисбитер.

– Где ты была так долго? – воскликнул Мённикхузен. –

Мы уже беспокоились о тебе!

Агнес соскочила с седла, не дожидаясь помощи Рисбитера, передала лошадь слуге, подошла к отцу и холодно сказала:

− Теперь делайте со мной что хотите.

− Что это значит?

− Это значит, что я больше не буду противиться и свадьба может состояться.

− Этого я давно ждал, – улыбнулся Мённикхузен; юнкер Ханс, между тем, схватил руки невесты и покрыл их поцелуями, а затем стал целовать и ее бледные губы.

В своем упоении он не замечал, что Агнесс в его объятиях оставалась холодной и равнодушной, как статуя.

− Наверное, прогулка верхом была очень веселой, что твое жестокое сердце так внезапно смягчилось, – пошутил Мённикхузен.

− Да, это была очень веселая прогулка, – сказала Агнес со странной улыбкой.

− Если она принесла такие хорошие последствия, я не стану тебя бранить, как сперва намеревался. Это с твоей стороны было неосторожно – выехать из города поздно вечером почти одной, в то время как повсюду рыщут грубые, разнузданные люди Иво Шенкенберга. Надеюсь, ты не столкнулась с ними?

− Нет, – равнодушно произнесла Агнес.

− Если бы ты взяла с собой меня, – сказал Рисбитер, –

ты могла бы не бояться никаких столкновений.

− Да, Агнес, – мягко сказал Мённикхузен, – я от души радуюсь тому, что ты теперь переходишь под защиту более молодого и сильного человека. Я не думаю, чтобы он тебя любил больше, чем я; но он, вероятно, сумеет лучше защитить тебя от какого бы то ни было насилия и от твоего собственного легкомыслия, чем это удалось мне.

Старый рыцарь, растроганный, обнял дочь и поцеловал ее чистый лоб. Видя в этом хороший пример для себя, юнкер Ханс собрался было во второй раз пойти на штурм сладостных уст невесты, но та, заметив его намерение, выскользнула из рук отца и поспешила подняться по лестнице.