Муки науки. Ученый и власть, ученый и деньги, ученый и мораль

Вызывает сомнение, достойно ли супермегагранта написание непротиворечивого учебника, в котором будет устранено противоречие между учением Дарвина, Ветхим Заветом и Кораном. Ведь создание такого учебника и так оплачивается государством. Кроме того, это противоречие не столь большого масштаба. Наши судебные органы массово справляются в своих приговорах и не с такими противоречиями.

Очень важным новшеством было введение отечественных рейтингов для университетов, а для снискания им международного ранга в них были привлечены крупные ученые из Венесуэлы, Ирана, Северной Кореи и Кубы, а также экономически заинтересованные светила из Европы и США – Депардье, Герхард Шредер, Сильвио Берлускони и их последователи. Подсчет рейтингов был поручен прославившемуся своей объективностью профессору Чурову.

По части переименования как приема повышения ранга у нас накоплен значительный опыт. В свое время все ПТУ у нас стали колледжами, школы – гимназиями, училища – лицеями, институты – университетами, а общества – академиями. Этих заведений у нас стало больше, чем во всех европейских странах вместе взятых. Переименовывать вроде больше нечего, ресурс исчерпан. Но нет предела для исследовательской мысли.

Несколько университетов были объявлены исследовательскими и федеральными, затем переименованы в Сколково (Сколково-1, Сколково-2 и так далее), а затем решили не возиться с ненужными ассоциациями и просто назвали их Силиконовыми долинами. В Америке одна такая долина, а у нас сразу десяток. Это, естественно, резко повысило эффективность нашей науки. Лиха беда начало. Сразу же пришла мысль переименовать некоторые наши университеты в Кембридж, Оксфорд и Гарвард. Сначала говорили «филиал Оксфорда в Удмуртии», «филиал Кембриджа в Калмыкии», потом просто удмуртский Оксфорд, калмыцкий Кембридж, Гарвард в Сыктывкаре! И другие Стэнфорды и Йейлы. Как это повысило самосознание ученых и соответственно их научную отдачу!

Выезд за рубеж всегда был острой проблемой в нашей стране. Мы долго не могли справиться с явлением, называемым заграничным термином дрейн брейн. По-русски – утечка мозгов. Мозгов у нас был избыток, согласен, от этого были одни неприятности для государства: они размещались не в тех головах, в которых должны были. Но когда выяснилось, что утекают лучшие, и их утекло уже больше, чем осталось, стало ясно, что надо положить этому конец. Конец пришлось класть на утекание уже не самых лучших. Прежде всего запретили в 2013 году выезжать депутатам без разрешения глав фракций, затем – сенаторам без «добро» от председательницы Верхней палаты, затем академикам без командировки от президента РАН, затем всем остальным ученым без решения советов ветеранов и парторганизации Единой России или либерал-демократической (другим партиям это было невозможно доверить, они были разоблачены как недостаточно либеральные и совсем не демократические).

Очень крупным упущением предыдущего периода было признано недопустимое отставание нашей страны по части Нобелевских премий. Ведь известно, что премии эти были созданы на деньги, заработанные Нобелем в России, а некоторые зарубежные государства присвоили себе право распоряжаться Нобелевским фондом и раздавать эти премии кому угодно, не учитывая происхождение награждаемых. В порядке преодоления этой вопиющей несправедливости недавно были учреждены Российские Нобелевские премии и Нобелевский комитет в Москве. Премии присуждаются прогрессивным ученым Запада и России, а также выдающимся деятелям Ирана и Сирии.

Руководитель государства давно расширил норму русского литературного языка за счет простонародных выражений типа «замочить в сортире», «жевать сопли» и т. п., а гуманитарные науки пережили невиданный расцвет после выхода в журнале «Русский пионер» его замечательной работы «Патриотизм и вопросы языкознания».

Открыв эту работу, чтобы почитать ее чеканные строки, я проснулся. За окном начиналось утро, и клены стояли те же, какими я их привык видеть. Не выросли ничуть. Так и есть: на компьютере март 2013 года. Значит, все это мне приснилось. Но чем реальная жизнь отличается от моего дурного сна, если все будет идти так, как идет?

№ 6 (125), 9 апреля 2013

11. Мораль Прыгунова, или Уроки истории остаются невыученными

В нашей прессе меня часто занимают не сами статьи, а комментарии анонимных (и не очень) читателей: в этих откровенных и эмоциональных высказываниях не хуже всяких социологических опросов выступают те бытующие в народе мнения и идеи, на которые ученым стоило бы обратить внимание. На сайте «Эха Москвы» в обсуждении блога Ю. Штымова (пост «Дежурный демагог взахлеб о чем-то врет») меня привлек комментарий некоего Прыгунова, который можно было бы принять за первоапрельский текст, если бы не святая искренность автора-патриота. Вот этот комментарий: