Муос: Чистилище

Один из заражённых, самый низкорослый, приподнялся и опершись руками на стекло, посмотрел на Веру единственным глазом, который неестественно был деформирован опухолью. В этой груде опухолей и наростов трудно было узнать человека, но, скорее всего, это и был «образец К-12/2, женщина 10 лет». Подтянув грязную тряпку, бывшую когда-то майкой, лопнувшей на разрастающемся теле заражённого, девочка неуклюжими движениями своих опухших рук развернула её перед Верой. Может быть, этой девочкой или её старшими товарищами по несчастью, а может быть, кем-то из одиннадцатой, десятой или более ранней партии «образцов» на майке кровью была выведена надпись: «Пожалуйста, убейте нас!»

— Профессора ко мне! — крикнула Вера, и уже в следующую секунду Саха притащил за шиворот Анну — ту женщину, которая когда-то возглавила экспедицию в Ботаники.

Профессор-биолог Анна не узнала Веру, да и саму её трудно было узнать — от былой властности не осталось и следа; она с преданной угодливостью заискивающе смотрела на асмейца с капитанскими погонами.

Вера строго спросила:

— Майор хочет знать, почему вы до сих пор не выполнили задание?

— Капитан, мои люди работают не покладая рук. Мы уже почти у цели. Вот посмотрите, пожалуйста, на образец К-12/2. У него на протяжении последних двух недель отмечается стабильное состояние и даже некоторый спад активности мицеона. По моим наблюдениям, препарат на детей действует наиболее эффективно, поэтому я бы просила увеличить нам поставку образцов именно из числа детей. В скором времени мы получим окончательный вариант вакцины.

— И потом… — Вера нарочно смягчила голос, как бы желая, чтобы профессор сама озвучила их «общую мечту».

— И потом через системы вентиляции мы сможем в любой момент осуществить заражение Муоса спорами мицеона. Выживут только те, кто прошёл вакцинацию, или те, кто будет вовремя ей подвергнут на начальной стадии заражения. Партизаны и восточенцы, диггеры и независимые поселения приползут к нам на коленях просить вакцину. И только мы будем решать, кому из них дозволено жить, а кому — нет. А ведь потом можно будет выработать облегченный вариант вакцины, которая не будет убивать грибницу в теле человека, а только купировать её развитие. Такой препарат будет продаваться или выдаваться за заслуги только тем, кто живёт вне Улья. Заражённые будут оставаться от нас зависимыми на всю жизнь: никаких неповиновений, восстаний и революций, никаких войн. Наконец-то в Муос придёт покой, а с ним и процветание. Муос станет полностью нашим!

— И не только Муос? — осторожно спросила Вера.

— О, вы и про это осведомлены, капитан? Конечно, мицеон — это ключ к Москве, да и к другим оставшимся поселениям. Нам даже не надо захватывать этот их вертолёт, как изначально планировалось. Достаточно незаметно заразить членов их дружественной экспедиции и отправить их с заражёнными подарками обратно в Москву. А потом сидеть и слушать рацию, ожидая, когда же они сообщат о разрастающейся эпидемии среди их поселений. Их болезнь и наша вакцина сделает их нашими рабами. Вы чувствуете, какие перспективы открывают наши разработки?

Профессор, пока расписывала перспективы «прекрасного» будущего, сильно преобразилась и стала снова похожа на ту напыщенную руководительницу экспедиции в заражённое поселение Ботаники. Теперь Вера понимала, что в обреченном поселении учёную не интересовало выживание людей, её интересовал мицеон, который она намеревалась сделать оружием.

— Сколько лет той девочке, доктор? Я имею в виду образец К-12/2.

— Тому образцу? — удивлённо переспросила профессор. — Девять или десять, если нужно точнее узнать, я посмотрю по журналу.

— А у неё есть какие-то шансы выжить?

— Нет, у неё, к сожалению, таких шансов нет. Несмотря на то, что мы приостановили развитие мицеона, её организм уже необратимо разрушен. Но если вы нам поставите побольше детей для новых закладок, то вскоре мы поймём, благодаря чему в детских организмах вакцина становится более эффективной. Тогда к шестнадцатой или семнадцатой закладке мы получим готовую вакцину. Причём, чем младше дети — тем лучше. Сейчас же, капитан, нет проблемы найти детей: ведь карательные экспедиции АСМ плодят всё больше малолетних беспризорников из числа партизан и восточенцев, которые только усугубляют проблему.

Профессор даже подмигнула Вере, радуясь удачно подобранной формулировке для своего намёка. Вере уже трудно было скрывать своё отвращение к доктору-людоеду.

— У вас есть опий, доктор?

— Опий? Конечно, есть.

— Пожалуйста, усыпите этих заражённых прямо сейчас. Дайте им запредельную дозу опия, чтобы они уснули навсегда.

— Не понимаю вас, капитан…

— Так надо, профессор.

— Нет, образцы подлежали утилизации уже завтра-послезавтра, поэтому для меня не делает проблемы ускорить утилизацию. Но я не совсем понимаю смысл вашего требования…

— Не надо понимания, делайте, что я говорю. Так всем будет лучше.

Пока лаборант в скафандре через герметичный шлюз вошёл в бокс и делал инъекции коричневой жидкости, Вера спокойно поинтересовалась: