Муос: Чистилище

Женщина приветливо улыбалась, ласково поглаживая рукой свой живот. Асмейцы посмотрели на неё удивлённо, но без злобы. Почему женщина была уверена, что у неё родится именно мальчик, было непонятно. Но лицо её излучало уверенность не только в том, что это будет мальчик, но и в том, что с ребёнком непременно будет всё хорошо. Временную растерянность Веры женщина расценила по-своему:

— Нет-нет, вы не думайте. Я сберегу книгу, обещаю вам. И мальчика своего научу её беречь. Дайте, пожалуйста.

Вера положила в протянутые руки женщины коробку, и та быстро её притянула к себе, прижала к животу и стала поглаживать, улыбаясь чему-то своему, непременно доброму и хорошему.

— Мам, я тоже хочу эту книжку. Попроси у тёти, мам. Колька обещал научить меня читать, но Кольки больше нет. Попроси, мам.

Вера, не дожидаясь, пока женщина решится, сама достала из рюкзака «Начала» и протянула её матери мальчика. Но малыш, испугавшись, что мама не захочет взять или тётя передумает отдавать книгу, сам выхватил её из рук Веры.

— Знаете, я не успела выучить до конца Поэму Знаний, а все из нашей бригады погибли. Я бы тоже взяла одну — это ведь что-то вроде Поэмы Знаний? Так ведь?

— Любопытная вещица, я бы приобрёл один экземплярчик, — поддержал инспектор маленькую диггершу.

Вскоре десяток экземпляров разошлись по рукам этих людей. Они не спешили прятать их за пазухи, в свои мешки и чемоданы. Они внимательно рассматривали чеканку коробки, открывали крышку, перелистывали необычные страницы. Они даже делали редкие комментарии, в общем-то, одобрительные.

Кто-то из них вскоре умрёт или погибнет. Кто-то разуверится и в бешеном приступе начнёт выдёргивать каждую страницу «Начал», а потом с садистским наслаждением рвать их на мелкие кусочки. Кто-то злобно выбросит книгу после того, как её не удастся обменять и на кроху пищи. Это будет потом. А сейчас эти люди на мгновение стали единой общностью, почти что тайным орденом, которому поручено вынести в грядущее эти шкатулки с сокровенными знаниями.

4

Почти год Вера не покидала Резервацию. Жизнь в относительном спокойствии, малоподвижности, под заботливым наблюдением Джессики, пичкавшей её своими новыми фармакологическими изобретениями, создало мнимую иллюзию того, что она почти здорова. Насколько эта убеждённость не соответствовала действительности, Вера почувствовала в этой своей вылазке во внешний Муос. Она очень быстро уставала, ноги стали неимоверно тяжёлыми и порой Пахе приходилось её едва не нести на руках. После нескольких сотен шагов её давило в груди и невыносимый шум в голове заставлял её чаще останавливаться, чтобы присесть, а то и прилечь. Она чувствовала себя старухой, а впрочем, внешне она такой и становилась.

И всё же сквозь шум в голове она услышала того, что не почувствовал вполне здоровый Паха. Дав знак, она указала ему идти вперёд, а сама застыла в нише туннеля. И вскоре услышала сзади едва слышное шуршание диггерской походки, вернее, это была походка кого-то, старающегося быть похожим на диггера или же начинающего диггера.

Так и есть! Она перехватила потянувшуюся к единственному секачу руку одноглазой девчонки и прижала её к стене.

— Следишь?

Перепуганный подросток хлопал длинными ресницами своего единственного глаза:

— Нет… То есть, да…

— Зачем?

— Возьмите меня с собой.

— Зачем?

— Не знаю, просто я хочу быть с вами.

— Почему?

— Потому что вы делаете правильно.

— Что правильно?

— Ну эта книжка… Я тоже хочу так, как вы… Ради будущих поколений…

Эта маленькая калека отнюдь не добавляла им бонусов в выживании. Можно было представить, что бы сказали мавры, приведи она в Резервацию ещё и эту девочку. Но этот большой серый глаз светился такой надеждой. Она напомнила Вере её саму много лет назад, ищущую Истину в потёмках. Верино замешательство девочка расценила как шанс:

— И вы не думайте, что я вам обузой буду. Я же диггер и многое могу — я сильная. И на глаз не смотрите, я его не просто так — в бою потеряла. В неравном бою. До конца дралась.

— А секач где дела, сильный диггер? Ведь диггер с одним секачом — не диггер. У меня их, например, два, как положено.

Вера достала свои два зачехлённых секача. Девочка виновато потупила взгляд, жалобно чмыхнула носом, но не заплакала.

Направляясь дальше, Вера спросила:

— А имя у тебя, диггер, есть?

Девочка поняла продолжение разговора, как согласие Веры взять её в попутчицы. Она быстро подбежала, поравняла с Верой и почтительно, но не заискивающе ответила:

— Конечно, есть! Светлана!

— О! Светлана! Тебя так папа с мамой назвали в честь любимой Присланного?

— Нет! Вернее, да. В честь той самой Светланы. Но меня так назвали не родители, мама меня назвала Кристей. Но я, когда встала взрослой, сбежала из дома и решила назвать себя Светланой, чтобы совершить подвиги во имя любви и во имя Муоса!

— Ух ты, — не сдержала улыбки Вера. И, глядя сверху вниз, с напускной серьёзностью спросила: — И когда ж это ты, Кристя-Светлана, стала взрослой?

Не уловив иронии, девочка ответила: