«Муромцы» в бою. Подвиги русских авиаторов

полетели над теми же местами. Опять забрался холодок страха. Вот-вот начнуть убивать! Возможно, что в нас

стреляли, но мы не слыхали и не чувствовали. Незаметно шло время. Командир сбавил газ, мы пошли на

снижение и тут опять заметили рисунки фортов крепости. Стало совсем легко. Пошли к командиру и

спрашиваем, что делать с бомбами? Поручик Башко прямо схватился за голову, посмотрел на бомбы и сказал:

«Ну, будем садиться с ними». А дальше все известно — «не убили». Штабс-капитан Горшков был очень

смущен неполным выполнением задания и решил на следующее утро по секрету от всех повторить полет. На

следующее утро, 22 февраля, корабль снова вылетел и полетел по уже знакомому направлению. Станция

Вилленберг была под кораблем. Уже никто в этом не сомневался. Никакой стрельбы с земли не было заметно,

и Горшков спокойно сделал три захода: на первом Наумов произвел пристрелку, на втором он сбросил пять

бомб, одну за другой (серию), и на третьем фотографировали станцию, окутанную дымом разрывов. После

этого Горшков лег на обратный курс. На аэродроме опять ждали возвращения корабля, и когда он сел, то

Горшков отрапортовал генералу, что задание выполнено, все бомбы сброшены на станцию Вилленберг,

попадания были хорошие, среди подвижного состава, разрывы бомб сфотографированы, корабль дважды

попадал под ружейно-пулеметный огонь над фортами Новогеоргиевской крепости, но попаданий в корабль не

было. Опять собравшиеся искали пробоины и опять не нашли. Это уже подняло общее настроение, и

некоторых потянуло на боевые полеты. Этими двумя полетами началась боевая работа Эскадры. В тот же день

было послано донесение в Ставку Верховного Главнокомандующего о произведенных полетах и приложены

фотоснимки. Интересно привести подробный рассказ об этом полете поручика Башко: «Следующим утром,

еще раньше, мы никого не будили, а запустили моторы и полетели. Под нами все так же мирно жили поселки.

Новогеоргиевск нас прозевал, по железной дороге опять шел поезд. Но вот впереди увидели большую

станцию. Я показал Наумову. Он приказал открыть бомбовый люк и снять с бомб предохранительные

вилочки, а Чучелову взять фотоаппарат и крикнул: «Снимай только разрывы!» Станция приближалась. Наумов

поднял руку, крикнул: «Приготовиться!», опустил руку — «одну бросай». Бомба легко сорвалась с замка, но

струя воздуха ударила по стабилизатору, и бомба два раза перевернулась через голову, закачалась, но быстро

провалилась вниз. Было видно, как вылетела ветрянка, и бомба исчезла. Но вот она снова появилась и

побежала над самой землей. Исчезла, блеснул огонь, и вырвался клуб дыма. Недолет метров сто или даже

больше. Очень трудно ориентироваться. Командир повернул обратно и, отлетев от станции километра три-

четыре, снова повернул прямо на станцию и приказал приготовить остальные пять бомб к сбрасыванию. Все

было готово, и Наумов опять приказал: «Бросай!» Мы быстро продвинули обе кассеты вперед, и одна за

другой бомбы срывались в люк. Сбросив последнюю, мы припали к люку, а Чучелов — к фотоаппарату.

Каково было наше удивление и восторг, когда огромные клубы дыма от взрывов бомб поднялись вдоль всей

станции, и только последний взрыв ушел в сторону. Это были первые в мире бомбы, сброшенные с

Воздушного Корабля. Горшков крикнул: «Сняли?» Чучелов подбежал к командиру и доложил, что все бомбы

рвались на станции и он заснял. «Теперь сними станцию в дыму». И повернул опять на станцию.

Действительно, станция была почти закрыта дымом разрывов. Повернули обратно. Под нами снова

проплывали мирные поселки. Железная дорога с маленькой станцией. Вот впереди и окопы. Теперь мы

видели даже артиллерийские позиции, и, наконец, командир сбавил газ, передал мне управление, а сам пошел

по кораблю. Вдруг какие-то удары. Под нами рвутся шрапнели. Опять стрелял Новогеор- гиевск. Прибавили

газ и миновали стреляющие батареи. Следовало бы их угостить пулеметным огнем, но решили этого не

делать. На аэродроме ждали. Народу набралось очень много. Когда корабль остановился, подъехал на

автомобиле генерал. Тут Горшков отрапортовал: «Задание выполнено, по станции Вилленберг сброшено пять

двухпудовых бомб. Замечены хорошие попадания, которые засняты». Эскадра была спасена. Генерал

поздравил участников полета с блестящими результатами и сказал, что будет послано представление об их

награждении».

Боевая работа эскадры

25 февраля «Илья Муромец Киевский» третий раз вылетел в боевой полет с заданием бомбардировать

станцию Вилленберг и пролететь до станции Нейденбург, произведя разведку. На Вилленберг опять было

сброшено пять двухпудовых фугасных бомб. Разрывы были засняты, и по снимкам можно судить, что

попадания были хорошие. Противодействие с земли опять не было замечено. Пролетев до станции

Нейденбург, сбросили пять осколочных бомб и вернулись обратно. Противник в нас не стрелял (а может быть,

и нечем было стрелять), но зато, пролетая мимо фортов Новогеоргиевской крепости, корабль снова был

обстрелян огнем своих же войск и батарей. Несколько пуль попало в корабль, но повреждений не было. После